Люди очень устали и хотят поскорее попасть домой, но бросить нас посреди хребта не могут, вот и топчутся на месте, недовольные внезапным промедлением.
Но спешить нельзя – Буг очень напряжён. Наш с ним разговор – словно ходьба по минному полю, один шаг не туда и он взорвётся. В данный момент маска для него – ближе чем я или любой другой человек. И уговорить его отказаться от неё – та ещё задача.
– Разве я похож на человека, который будет заморачиваться по пустякам? – спрашиваю. – Если я говорю с тобой об этом, значит это сильно меня беспокоит.
– Мне не нравятся Дары и существа, что их дарят, по моей собственной прихоти, – отвечает Буг. – Не потому, что какая-то вещь настраивает меня против них.
– Правда? Почему ты так в этом уверен?
– Я не чувствую от неё никакого влияния.
– Если бы ты его почувствовал, то выкинул бы маску в первый же миг, – говорю. – Она действует аккуратно, подталкивая тебя к ненависти день за днём. Каждое утро ты просыпаешься чуть более озлобленным на меня, но разницы не замечаешь, поскольку она крохотная. Но если сравнить тебя с тем, каким ты был несколько месяцев назад – ты бы очень сильно удивился.
– Короче, маску я тебе не отдам.
Смотрим друг на друга. Я могу в любой момент замедлить время, сорвать мешок с его пояса и навсегда забыть об этой проблеме, но не уверен, что это пройдёт без последствий. Как бы мрачно это ни звучало, но Буг скорее достанет меч и начнёт за неё драться, чем позволит отнять свою собственность.
– Буг, – говорю. – Я для тебя что-то значу?
– Конечно, значишь, – отвечает брат.
– Тогда послушай меня очень внимательно. Если ты оставишь маску у себя, то с каждым днём будет только хуже. Однажды ты не сможешь смотреть на меня, будешь избегать, перестанешь спать со мной в одной комнате. Любой человек с Дарами станет для тебя смертельным врагом.
– Ты преувеличиваешь...
– Я тоже перестану спать спокойно, ожидая, что ты захочешь прийти посреди ночи и задушишь меня подушкой. Напряжение между нами станет настолько сильным, что родственные связи потеряют всякий вес. И тогда одному из нас придётся уйти из деревни. Если вообще не накинемся друг на друга как два зверя. Вот, что будет. И всё это из-за предмета, который висит у тебя на поясе.
– Ладно, – говорит Буг. – Ладно. Я положу маску на камень и раскрошу её на кусочки при одном условии.
Кажется, я догадываюсь, что это за условие.
– Ты избавишься от своих Даров. От всех пяти штук.
Чёрта с два я от них избавлюсь.
Ни одна угроза, ни один аргумент не заставит меня добровольно отдать жемчужины. Более того, я хочу их как можно больше. Десять, сто, тысячу... как можно больше. Я буду ходить с рюкзаком для жемчужин и все их буду носить с собой.
Должно быть, это что-то нездоровое.
Но они, по крайней мере, не меняют моё сознание и не заставляют отдаляться от людей, которых я люблю. Сила без каких-либо побочных эффектов.
– Нет, – говорю. – С Дарами я точно не расстанусь.
– Ну а я не расстанусь с маской.
И поворачивается, чтобы уйти.
Протягиваю руку, чтобы придержать Буга за локоть, но он шарахается от моего прикосновения, будто я прокажённый. Ребята на отдалении смотрят в нашу сторону с беспокойством. Я чувствую взволнованный взгляд Лиры.
– Погоди, – говорю. – Нам нужно решить эту проблему здесь и сейчас, чтобы вернуться в деревню со спокойной душой.
Брат лишь разводит руки в стороны в вопросительном жесте.
– Как твой старший брат я имею право говорить тебе, что делать. Как старший брат я лучше знаю, что тебе нужно. И как старший брат я приказываю тебе отдать мне маску.
– Значит, вот так? – спрашивает Буг. – Решил воспользоваться правом старшего брата?
– Именно так, – говорю.
– Только я уже не малыш, которого надо учить мыть руки перед едой.
Да, Буг действительно не малыш: намного шире и крепче меня. Любой посторонний человек принял бы меня за младшего брата.
– Но ты всё равно младше, – говорю. – И должен меня слушаться.
Чуть было не сказал “иначе всё расскажу маме”.
– Нет, Гарн, – произносит Буг. – Этот приём не сработает.
Протягиваю руку ладонью вверх.
– Я не шучу, – говорю. – Отдавай маску. Я спрячу её там, где ты не сможешь её найти. Мы будем использовать её только в битвах. Каждый человек наденет её лишь раз, чтобы она никого не свела с ума.
– Нет.
– Я не собираюсь стоять тут до вечера.
– Никто не собирается.
Буг снова делает движение в сторону, чтобы уйти, но я снова его останавливаю. Я не позволю какому-то безумному предмету вбить между нами клин.
Люди вдали теперь смотрят с тревогой. Есть что-то в наших позах, заставляющее их чувствовать себя неловко. Словно третий лишний, оказавшийся рядом с ссорой двух близких людей. С тем лишь различием, что здесь никто не кричит, не машет руками, лишь нарастающее, холодное напряжение.
– Хватит выкобениваться, – говорю. – Я дал тебе эту маску, я же имею право её забрать.
– Нет, не имеешь, – отвечает Буг. – Однажды подаренное остаётся с владельцем навсегда. Как я захочу, так ей распоряжаться и буду.
– Мы не пойдём дальше в Дарграг, пока маска у тебя.
– Гарн, это было забавно сначала, но теперь мне больше не смешно. Не собираюсь я отдавать маску.
– А я и не шучу. Если бы это была шутка, ты бы сейчас уже смеялся.
Смотрим друг на друга. Между нами больше не тепло родных братьев, а целый ледник.
– Ладно, – говорю. – Вижу, маска так сильно к тебе присосалась, что ты уже не можешь избавиться от неё сам. Придётся оторвать от тебя паразита.
Протягиваю левую руку вперёд, мешок с пояса Буга срывается и летит ко мне. Хватаю его и тут же прячу за спиной.
– Ах ты... – взрывается Буг.
Сначала мне кажется, что он ринется отнимать маску и мы будем играть в игру “отдай, это моё!”, но его мощный кулак ударяет меня в солнечное сплетение и
