улыбку.
– Я давно отпустила тебя.
***
Все дороги ведут к Френку.
Может быть, дело в том, что Ханна с ним была долгое время связана, и как оказалось – магией.
Может быть, существует такая штука, как судьба.
А может, нет ничего удивительного, что штаб Сопротивления находится вблизи города, который Френк – маг – посчитал самым безопасным для себя местом.
В любом случае, Ханна заметила его и проследила за ним до дома.
Она была уверена, что не вызовет подозрений, ведь едва ли Френк помнит её настоящий облик. Плюс абсолютно естественные, обыкновенные глаза.
Но…
Френк хватает её за запястье и затаскивает во двор.
– Ханна! – рычит он. – Что ты здесь делаешь?
– Как ты вообще понял, что это я?
– Я знаю как ты выглядишь! Что случилось? Умудрилась залететь? Я тебе помогать не намерен!
Он злится, потому что, по всей видимости, в лучшем случае придётся с ней расправиться.
А в худшем уезжать и отсюда.
Лейла только начала ходить на свои кастинги…
Она будет разочарована.
– Ничего мне от тебя не нужно, я просто мимо проходила. Чёрт! Что ты здесь вообще делаешь?
– А ты не в курсе?
– А?
– «Магнолия» закрылась, я на пенсии. И мне совершенно не нужен грёбаный хамелеон под боком!
Ханна едва ли не спрашивает: «А что же мне теперь делать?».
Хотя она совсем не собиралась возвращаться в «Магнолию» или искать помощи у того, от кого сбежала.
– Мне моей жены хватает, которая тебе подражает…
Смешно, но Лейлу действительно вдохновил образ Ханны и теперь Френк каждый день мучается от мигрени…
– Да нормальный у меня характер… И… какая ещё жена?
Прошло несколько дней или лет?
Ханна садится на крылечко, обнимает коленки, глядит в вечернюю духоту, пронизанную светом фонарей.
Френк приглашает её войти. Что ещё сделать? Только узнавать подробности, искать острый нож и…
Он сцепляет зубы.
Ханна ему почти что дочь. Не хочется ей вредить. Но он оставил прежний образ жизни и не позволить одной, приволочившийся за ним дамочке, всё испортить.
Лейла, потаскуха, снова где-то пропадает.
Она молода, красива и обаятельна – что с неё взять?
– Будешь чай?
– И поесть бы.
Они сидят на кухне, Ханна рассказывает о том, как с ней обошлись, Френк слушает и время от времени орёт на неё. Потому что, дура, сама во всём виновата.
– Ты очень редкий экземпляр, как я поняла, маг, – тянет Ханна вдруг. – Я очень хорошо поболтала с Равеном. Зачем ты тогда оставил меня с ним? Как некоторые преступники, ты хотел признаться? Чтобы тебя, наконец-то, остановили?
Он качает головой.
– Ты не должна была очнуться… Что сейчас хочешь от меня? Будешь шантажировать? Понимаешь хоть, как это глупо?
– Я была в аптеке, – Ханна улыбается лукаво, – хотела найти что-то, чтобы избавиться от ребёнка.
– И как? Получилось? – Френк спрашивает это и только сейчас чувствует… неладное.
Хамелеонша перед его взором расплывается, мир вокруг становится ватным, тихим и тёплым, как озёрная вода в жаркий день.
– Нет, – наблюдает за ним Ханна, и взгляд её опускается всё ниже, – не получилось.
Френк падает на пол.
Этой ночью ей предстоит тяжёлая работа.
***
Ангус выходит с амулетом в кармане, который можно будет активировать в городе, чтобы напасть на след Ханны.
И который совершенно ни к чему.
Потому что несравненная хамелеонша в тёмной накидке и с волнистыми локонами идёт к нему сама.
Он не скрывает улыбки.
– Решила вернуться или привела сюда кого-то ещё?
– Оба варианта были одинаково соблазнительны. Идём.
Она берёт дракона за руку и подводит к машине с открытым багажником, в котором без сознания и связанный, оказывается Френк.
– Это что.
Эпилог
Прошло пять лет.
Не так уж важно, что у них в итоге вышло с Ангусом, история вовсе не о драконе, который заставил её чувствовать себя так хорошо, что не нужно больше использовать каждый день защитную оболочку из сарказма и чужого облика.
И который ни разу не нарушил слово.
Так почему именно этот момент, после нескольких лет жизни Ханны в новых обстоятельствах?
Ну…
Красавица Роксана, необыкновенно похожая на Ангуса, его внучка, играет с Аланом. Имя сыну Ханна выбрала от балды, хотя Кара и уверяла, что это очень важно.
Мол, её зовут Кара – и все, кто ей вредил, закончил не слишком хорошо.
Имя Роксаны предполагает что-то подобное и несёт за собой большую, роковую силу.
Да и сама Ханна разве не замечала, как созвучно её поведение с прямым переводом «мёд, сладость, сладкая, милая» – она ведь именно такая на самом деле.
Так почему бы не подарить мальчику хорошее имя с глубоким смыслом?
Но Ханна бы не была Ханной, если бы не взяла «Алана» из рандомайзера.
И всё хорошо, нормальный ребёнок, кучерявый, с врождёнными хамелеоньми глазами, красавиц и умница.
Похож на отца, но это мелочи жизни.
Иногда бывает такое, что у вполне себе обычных людей рождается необычный ребёнок (чаще чернокожий у белых, но иногда и хамелеоны проскальзывают и маги). Таким ребёнком была Ханна, её способности проявились поздно и стали большой неожиданностью.
Алан же совсем не такой, а потому…
Даже немного пугает её своими выходками.
Рокси передаёт Алану игрушку, Ханна оставляет сына на девочку и выходит во двор. Прикончить сигарету и чашку кофе.
Хорошее, спокойное утро размеренной жизни.
Кто бы мог подумать, что у неё когда-нибудь такое будет?
Если бы не появление Алекса в шляпе и белом костюме. Он как всегда не утруждает себя притворными обликами. Практически не изменился с их последней встречи.
Ханна дёргается от мысли, что их обнаружила «Гортензия».
Но Алекс поднимает руки ладонями к ней.
– Я пришёл с миром, моя милая Ханни!
Она морщится, тут же хочется натянуть на себя личину какой-нибудь блондинки, но нет, стоит сдержаться…
Как узнал, что Ангус сейчас в городе? Следил за ними?
– Как нашёл нас?
– Я пришёл, как друг. Хочу вступить в ваш клуб неудачников…
Который больше таковым не является. Ведь они побеждают, объединяя в негласную сеть всё больше противников режима.
Противников с клыками, когтями и магией.
– Решил перебежать, пока не поздно?
Алекс садится рядом, Ханна сдерживается, чтобы не отшатнуться.
– Я не мог выкинуть тебя из головы. И нашего ребёнка. Хочу его видеть. Поверь, я здесь ради тебя. Я буду тебе помогать.
– Нам такая помощь не нужна.
– Перестань, вам сейчас нужна любая помощь…
Он как бы невзначай касается её руки.
– Разве я не прав? Злишься на меня до сих пор? Но меня заставили… Ситуация была сложная, выбора
