потом как-то вдруг сам не понял, как открыл портал и ушёл в тот мир, который уже давно хотел исследовать. Тот самый, с городом и пряничной крышей.
И как же я охренел прямо с порога…
Дважды побывав здесь, я заставал настоящую идиллию. Прянично-черепичные крыши на сколько хватает глаз, лес громоотводов и печные трубы, что тихонечко коптят небо. Я слышал, хоть и неосознанно, звуки города — смех, крики, стук молота о наковальню, ржание лошадей. Такой, короче говоря, уют на грани средневековья и индустриализации.
Сейчас же уютом здесь даже не пахло. Ни уютом, ни миром.
Над милыми пряничными крышами зависли огромные грозные дирижабли. Невооружённым глазом было видно, как с каждого из них сыплются нескончаемым потоком чёрные рисины бомб. Взрывы бахали то тут, то там. А кое-где вспышки мерцали вообще не прекращаясь, будто бы где-то там разыгралась зарница или включили стробоскоп.
На тех же улицах, которые не были накрыты бомбёжкой и пока ещё не зашлись пожаром, были видны вспышки от магических техник; кажется, там шли бои.
Кричали люди.
Нестерпимо сильно пахло жжёным сахаром.
А ещё с соседней крыши прямо ко мне бежали какие-то типы. Целый отряд в чёрной форме и… с этими сраными нашивками! Белый кружок на чёрном фоне, точно такой же, как и у «пришлых», которые вторглись в мир лагертов.
Задрав голову наверх, я тут же окреп в этой мысли. На дирижаблях тоже была эта символика.
Первый вопрос: как часто военные организации используют такой вот нехитрый значок? Ну… если посмотреть в масштабах Вселенной? Думаю, что очень часто.
Второй вопрос: насколько вероятно, что всё это совпадение? В масштабах той же самой Вселенной — почти наверняка, но в границах моей одной конкретно-взятой жизни — хера с два. Да что за дичь такая происходит⁉ Что за ублюдки шастают по мирам и рушат города⁉ И куда, мать его так, смотрят Нейтралы⁉
— Стоять! — заорал на меня один из мужиков. — Кто такой⁉
Ввязываться в чужую войну мне сейчас было абсолютно некогда. Но скоротать вечерок за становлением справедливости… почему бы и нет? Драться с отрядом с соседней крыши я не стал, а вместо этого открыл портал и вернулся в Дракон-Коньячный.
Не говоря никому из своих и слова, я просто поднялся в сруб и растолкал Олега.
Кто-то помогает старому другу с переездом, кто-то покупает незнакомым детям мороженное, а кто-то залипает в муравейник. Ну а мой порыв души на сегодня был таков: до самого темна, я верхом на драконе сбивал дирижабли…
* * *
Следующим утром я направился в Академию один.
Во-первых, делать моим братьям-сёстрам здесь сегодня совершенно нечего, а вечные сборы уже порядком утомили.
Во-вторых, как показал вчерашний опыт, за нашими смазливыми мордашками началась охота, и стоит мне отвернуться, как нам подсовывают контракты на рекламу энергетиков. Не имею ничего против медийности и уж тем более лишних денег, но сейчас это лишнее. И как я уже говорил ранее, сейчас мы стоим дешевле, чем могли бы. Короче говоря, в задницу рекламу энергетиков до поры до времени, и тринадцати-уровневый Рафаэль Ферейра пусть проследует туда же.
Итак…
Как говорила мать, что-то происходит прямо сейчас. И это что-то мне кровь из носу нужно выследить. Так что я сконцентрировался на наблюдении, поставил на памяти засечку о «событийном узле» и направился в люди.
— Наталья Эдуардовна, — я подошёл к толпе юристов. — Здарова.
— И тебе не хворать, Апраксин. Пойдём-ка пошепчемся.
Ну вот уже как будто бы хреново, да?
— Ярослав, — вздохнула Воронцова и как-то уж слишком нервно почесала лицо. — Неловко тебя просить, но-о-о…
— Сигары закончились?
— Ага.
— Ну так давайте сгоняем, — улыбнулся я и открыл портал на Кубу.
Секунда и мы с нашим куратором Тайной Канцелярии оказались в кабинке для переодевания на белоснежном пляже Гаваны. Белозубые метисы играли в волейбол, сочные девки валялись на шезлонгах, дети пускали воздушных змеев. Где-то вдалеке гидроцикл тащил за собой надувной банан с визжащими людьми.
— Спасибо, — кивнула Воронцова и уверенным шагом пошла в сторону города.
— Да не за что, Наталья Эдуардовна. А что по нашему делу-то?
— По вашему делу всё плохо. Пока что нет ни единой причины отказать Кольцовым в их иске. И более того, сам Мордасов хочет слиться и уступить.
— А за своё кресло Мордасов не переживает? Или Государь Император у нас теперь раздаёт премии за малодушие и по головке гладит?
Воронцова вздохнула и поджала губы.
— Слушай, я сама не в восторге, — Эдуардовна посмотрела налево, затем направо, и пошуровала через проезжую часть. — Но его ведь тоже можно понять. Жил человек, никого не трогал, а тут вдруг на него накинули такое. Причём без его особенного желания.
— Ну так и хрен с ним.
Лавка с сувенирами, в которой помимо прочего продавались сигары, находилась на той стороне улицы. Морщинистый старик в панаме, — продавец, — ещё издалека начал улыбаться и махать Воронцовой руками. За последнюю неделю мы стали для него постоянными клиентами.
— Hola!
— И тебе ола, басурманин.
— Hola!
— Сигарос! — как можно громче и чётче сказала Наталья Эдуардовна. — Трес пачкос!
— Si, senora!
— Грация.
— Вернёмся к Мордасову, — сказал я, пока старичок возился под прилавком. — Хрен бы с ним, мы можем сами себя защитить. Как частное лицо, мимо всяких ведомств.
— Так ещё меньше шансов, — Воронцова достала из кармана котлету с кубинской наличностью и отщипнула часть денежек.
— А Император? Его Величество не хочет впрячься?
— Даже если хочет, то уже поздно. Он ведь изначально в этой истории не фигурирует никак, а тут вдруг возьмёт и вмешается. Со стороны это будет смотреться, как будто бы Император заприметил у князя Кольцова интересную игрушку и решил её отжать.
— А Императору не насрать, как и что будет смотреться со стороны?
— К сожалению, Ярослав, — Наталья Эдуардовна наконец-то получила заветные сигары и тут же зубами принялась срывать с пачки целлофан. — К сожалению.
— И как мы будем выходить из ситуации?
— Пока не знаю, Ярослав. Юристы думают.
— Ага…
Честно говоря, у меня сейчас сложилось впечатление, что сторона защиты заведомо смирилась с поражением. Отношение какое-то… на отшибись, честно говоря. И где мне при таком вот тотальном пофигизме найти событийный узел⁉ Если события нихрена не происходят и не чешется
