думать.
– А я решил – хватит! В январе свалю на пенсию, – сказал Клейман.
Яреев одобрительно кивнул головой:
– Я тоже, но в июле.
– Жаль, – Кривцов разлил по последней рюмке. – Ну, давайте выпьем за рог в бубен нашим врагам! Тем более – они у нас общие.
* * *
В середине ноября руководители Управления ГИБДД решили устроить рейд по сотрудникам полка. Надлежало проверить, кто на чем ездит и в порядке ли документы у кандидатов в полицейские. Работники отделов ДПС и КПО обложили стоянки вокруг подразделения и устроили крупномасштабную засаду. Заезжает милиционер на парковку, выходит из машины и видит перед собой группу официальных кровожадных лиц. Пошло – поехало.
Первым попался капитан Тягомотин. Женя, опасаясь вражеских видеокамер, передвигался по городу на своем автомобиле, предварительно отвинтив передний номерной знак. Вина его была ужасной! Радость рейдовиков-затейников – безграничной!
Они отобрали у Тягомотина документы и приказали тому через час прибыть с командиром взвода в Управление для того, чтобы поучаствовать в торжественной порке. Примерно в эти же минуты на парковку с противоположной стороны заехал невыспавшийся – а потому злой – Батон. Он, управляя машиной, медленно двигался по площадке, выискивая глазами место поудобней.
Неожиданно перед автомобилем Абакумова выросла фигура человека в милицейской форме с майорскими погонами на плечах. Этот сотрудник резко выбросил вперед руку с открытой ладонью. Батон затормозил. Приглядевшись, он узнал майора Марочкина и злорадно рассмеялся. Документы у Батона были в порядке, спиртных напитков он вчера не употреблял и поэтому чувствовал себя спокойно.
Абакумов достал из кармана телефон, пощелкал кнопками, опустил переднее левое стекло и замер в предвкушении. Марочкин важно подошел к окну, нагнулся, встретился взглядом с бешеными глазами Батона и услышал:
– Наш разговор записывается на диктофон. Представьтесь, пожалуйста, и объясните причину остановки. А также поясните, где ваши оружие, жезл, свисток, нагрудный знак и уставная обувь?
Майор резко выпрямился, четко выполнил строевой прием поворота направо и походкой прогуливающегося по бульвару бездельника стал удаляться от Абакумова. Последний выскочил из машины и заорал:
– Я не понял! Вы куда?!
Марочкин обернулся и с удивлением в голосе ответил:
– Вы мне? Я вообще-то на работу иду. А что случилось?
Батон поняв, что повеселиться не удастся, разочарованно сплюнул и громко сказал:
– На дорогу смотреть надо. Машина не любит, а давит!
Он сел в автомобиль и со злостью дал газу. Марочкин, увидев, что инспектор скрылся в дальнем углу стоянки, тут же прицепился к молодому лейтенанту, только что припарковавшемуся поблизости.
Рейд продолжался недолго, но получился крайне результативным. Выловленными оказались двадцать три инспектора. Нарушения, допущенные ими, были незначительными. Поэтому когда кэпэошникам попался милиционер с колоссальным перегаром, они ощутили себя минимум спасителями человечества!
Злостного нарушителя потянули в Управление для составления всяческих бумаг и последующего оформления за езду в нетрезвом виде. Тащили они его, тащили, но – недотащили. Инспектор этот был сыном владельца крупной сети ювелирных магазинов. Он успел сделать всего один телефонный звонок и группу энтузиастов встретили на КПП как положено.
Перед бухим сотрудником извинились и отправили домой отсыпаться, предоставив ему внеочередной выходной день. А ретивым рейдовикам насовали «по самое не могу», дескать – смотрите, кого вылавливаете… Инспектор сел в свой БМВ Х5 и укатил похмеляться. Клейман ранее как-то спросил у него, что он забыл в милиции? Тот пояснил, будто папа устроил его в ГАИ для того, чтобы он не спился. Оказалось – отец ошибся и для этой цели выбрал неправильную организацию.
После развода капитан Тягомотин направился в Управление для получения выволочки. С ним пошел Кузнецов, так как являлся прямым начальником провинившегося инспектора. Петрович закатывал глаза, вздыхал, и периодически тыкал кулаком под ребра Тягомотину.
При этом он приговаривал:
– Нет мне покоя. Сволочи вы все! Когда все это кончится?
Женя Тягомотин представлял собой детину с метр девяносто ростом и носил шестидесятый размер одежды. Весил он не менее ста тридцати килограммов, но жирным не был. Двигался всегда легко и разговаривал быстро. Лицо имел большое и красное. Два круглых маленьких глаза и небольшой вздернутый нос делали его похожим на поросенка. Мылся он не часто, а расчесывался еще реже. Желтые паклеобразные волосы постоянно торчали во все стороны. За этот внешний вид он был награжден большим количеством прозвищ. Основные из них: Хрюша, Хрюня, Свинья, Свинтус, Свинота, Красномордин, Свин, Скот и так далее. Царь его корректно называл Кабаном.
Как-то раз, при введении одного из оперативных планов, его заставили надеть на голову каску. Дрозд, проезжавший мимо и увидевший эту потрясающую картину, рассказывал потом в курилке, давясь от смеха:
– Представьте себе бетонный забор. У стенки стоит водитель, нарушивший правила дорожного движения. Напротив него – немецкий мотоцикл с коляской, в которой сидит Тягомотин в фашистской каске и целится в водителя из пулемета! Га-га-га! Натуральный пулеметчик Шульц!
Так добавилось еще одно прозвище. Кроме этого, за постоянно красную рожу дразнили его Вождем Краснокожих и Инчучуном. Работал в полку он уже двадцать пять лет. Сроду ничего не писал, а только продавал. Был одним из самых лучших царских кормильцев. В этом году ему исполнилось сорок пять лет, и он решил вопрос с продлением контракта на год за тридцать тысяч рублей. Когда его спрашивали, почему он не уходит на пенсию, Женя отвечал, что на гражданке обязательно сопьется. Это заявление было натуральным бредом, так как водку он жрал даже не из пистолета, а из брандспойта, частенько запивая ее пивом. Его могучий организм прекрасно справлялся с алкоголем и на разводы он приходил, в основном, без перегара…
В Управлении ГИБДД Хрюше был выписан штраф и принято решение поставить его на месяц в наряд обслуживать один из конченых перекрестков в центре города. Кузнецову объявили выговор с мотивировкой: «За слабый контроль в отношении подчиненного личного состава».
Выйдя из здания, Хрюн сказал:
– Зашибись! Нормально отделались.
Петрович взорвался:
– Кто, мля, нормально отделался?! Ты – да. Цапов тебя все равно в центр не отдаст. А мне выговор зачем? Я что, должен со всеми вами жить вместе? Какать и писать вместе? Сопли вам вытирать? А?! Теперь не видать квартальной премии!
– Не беспокойся, – утешил его Свинтус. – Я тебе возмещу кварталку наличкой. А завтра в кадры зайду, дам денег, и выговоряку в следующем месяце снимут.
Кузнецов успокоился и сказал:
– Ладно, езжай работать и номер не забудь прикрутить. Не дай бог,
