знак поражения, и он кивнул.
— Хорошо.
— О, подожди! — крикнула я, когда он отвернулся, чтобы следовать моим инструкциям. Он остановился, и я полезла в свою сумку, доставая маленький футляр, который всегда старалась носить с собой. Я открыла его и достала дешевую бритву и протянула его ему. — Пока ты там, тебе следует попробовать побриться.
Он несколько долгих мгновений смотрел на протянутую бритву, прежде чем протянул руку и осторожно взял ее из моих рук.
— Х-хорошо, — ответил он.
Я кивнула и смотрела, как он идет в ванную в дальнем конце комнаты. Я подождала пять минут после того, как включили душ, прежде чем прокралась внутрь и стащила с пола грязную одежду, которая была на нем, включая нижнее белье, прежде чем выйти обратно. Я оставила свои вещи на все еще застеленной второй кровати и схватила ключ с комода, прежде чем снова выйти.
Пока я пробиралась к выходу, дождь еще сильнее хлестал по краю навеса. К счастью, это было быстро, и двадцать минут спустя я уже пользовалась единственной стиральной машиной в прачечной, который был в мотеле, и возвращалась в номер.
Два внедорожника с затемненными стеклами въехали на стоянку, разогнавшись так быстро, что второй врезался в бордюр и чуть не встал на два колеса, когда они внезапно остановились. Я замерла, ужас охватил меня, когда я задалась вопросом, были ли они здесь ради меня или Рональда?
Двери открылись, и оттуда высыпало несколько человек. Мои глаза метнулись на последние двенадцать футов или около того к комнате номер 6, но было слишком поздно. Мужчины, вышедшие из внедорожников, были одеты в темные застиранные джинсы и черные рубашки на пуговицах, но я не упустила из виду выпуклости на их пояснице. Они собирали вещи.
Быстро нырнув за тележку для уборки, оставленную возле соседней комнаты, я присела на корточки и выглянула из-за нее, когда трое из них направились к той самой комнате, в которой я оставила Рона, а еще двое направились в мою сторону.
Гребаное дерьмо.
Мой пистолет был в комнате, в моей сумке, однако там от него было мало пользы. Мне нужно было быстро что-то придумать. Если они были здесь ради Рона, это означало, что они работали на корпорацию, которую он покинул, но если они были здесь не ради него, то это означало, что они были здесь ради меня, и Рон все еще был в опасности.
Я прикусила нижнюю губу и обдумала свой выбор.
Первое. Я могу встать, представиться и посмотреть, узнают ли они меня. Если они узнают, то пришли сюда не из-за Рона. Тем не менее, я все еще была без своего пистолета и не могла в одиночку справиться с пятью взрослыми мужчинами, набивающими жару.
Второе. Я могу остаться здесь на корточках и посмотреть, обойдут ли они меня, направляясь к главному офису. Это был риск, и крайне маловероятно, что они меня заметят.
Третье. Я могу устроить сцену. Эта тележка для уборки не могла быть беспилотной. Поблизости должен быть работник мотеля. Возможно, я могу закричать достаточно громко, чтобы кто-нибудь вызвал полицию. Угроза властей могла бы отпугнуть этих парней — или это могло бы поторопить их получить то, за чем они пришли, и убраться восвояси.
Каждый план был встречен с колебаниями. Все они могли пойти наперекосяк, и, в худшем случае, поскольку у этих людей было оружие, они могли просто решить убить здесь всех. Не стоит втягивать в это дело бедного служащего мотеля.
Поэтому, имея это в виду, я сделала единственное, что могла.
Учитывая, что за место был этот мотель и каких клиентов он, вероятно, привлекал, я решила снять толстовку и завязать ее вокруг своей талии. Схватила майку, которая была на мне под ней, и потянула ее вниз, пока не стали видны чашечки моего лифчика, а затем стянула ее еще на добрый дюйм, чтобы было видно. Когда мне показалось, что этого недостаточно, я задрала подол рубашки и быстро завязала узел над животом и под грудью. Чем больше кожи я демонстрировала, тем более рассеянными и пренебрежительными они, вероятно, были. Мои обрезанные джинсовые шорты, к счастью, были потертыми и маленькими. Они выглядели вполне приемлемо с надетой толстовкой, но теперь я стянула пояс вниз и просунула руку, взялась за бретельки своих стрингов и подняла их над своими бедрами.
Я вытащила свои волосы из конского хвоста, в котором они были собраны, и позволила им рассыпаться по плечам. Провела рукой по прядям, еще больше распушив их веером, а затем откинула пряди с передней части лица, чтобы еще больше прикрыть одну сторону. Как только я закончила приводить себя в порядок, я глубоко вздохнула и встала.
Двое, топавшие к главному офису, остановились, увидев меня, и я выдавила из себя легкую и чересчур расслабленную улыбку.
— Привет, большие мальчики, — пробормотала я, имитируя более густой, гораздо более южный акцент, когда они оглядели меня с ног до головы. — Вы все здесь, чтобы хорошо провести время? Я могу обеспечить это, если вам нужно.
Они обменялись взглядами, а затем продолжили идти, не сказав мне ни слова. Мое бешено колотящееся сердце замедлилось, когда я поняла, что Гейвен не мог их послать. Даже с моим фальшивым акцентом и кожей, нет сомнений, что он позаботился бы о том, чтобы каждый из его людей знал, на кого они охотятся. Это оставляло только одну причину для того, чтобы эти люди были здесь. Мой клиент.
Когда мужчины умчались прочь, я продолжила идти небрежным шагом, с любопытством наблюдая за троицей, оставшейся позади, как будто я ни черта не понимала, кто они такие и что происходит.
Когда я подошла, трое мужчин из внедорожников стояли перед дверью Рональда.
— Извините меня, джентльмены, — беспечно сказала я. — Мой друг ничего не говорил о вечеринке.
Тот, что повыше ростом, бросил взгляд в мою сторону и нахмурился.
— Мы здесь не ради тебя, шлюха. Начинай двигаться.
Я изобразила возмущенный вздох и ощетинилась.
— Как ты смеешь! — взвизгнула я. — Я респектабельная леди!
Один из сопровождавших его мужчин — мужчина чуть пониже ростом, с рыжеватыми волосами и шрамом, пересекавшим его челюсть сбоку, — усмехнулся. — Да, точно, — хихикнул он. — Когда твои сиськи вот так торчат, нет никаких сомнений в том, для чего ты здесь. Твой клиент больше не свободен. Делай, что сказал этот милый человек, и двигайся дальше.
Я скрестила руки перед животом, прижимая их друг к другу, когда мои груди округлились.
— Н-но мои вещи все еще внутри, — сказала
