звонила и искала тебя, пока тебя не было дома, и я думаю, что завтра она потребует от тебя объяснений.
Много лет назад это могло показаться кошмаром. Но сейчас я словно оцепенел. После того как я причинил боль двум дорогим мне женщинам, объяснение с матерью казалось сущим пустяком.
Я вздохнул.
— Я поговорю с ней, если придется.
На следующее утро я решил взять быка за рога и поговорить с матерью, прежде чем она успеет мне позвонить. После смерти отца мама переехала в отдельную резиденцию, чтобы мы с Дарси могли жить самостоятельно в главном доме. Дом моей матери, расположенный на другом конце Уэстфордшира, был почти таким же большим, как наш, со своим штатом сотрудников.
— Привет, мама, — сказала я, найдя ее в саду.
По ее суровому выражению лица я понял, что она в ярости.
— Что это за история с какой-то американкой, появившейся неизвестно откуда? Кто она?
Теперь уже не было смысла уклоняться от ответа. Я рассказал ей всю историю, ничего не утаивая. Реакция моей матери была такой, какой я всегда ее себе представлял. Ее практически трясло.
— Ты собирался отказаться от всего, Лео. Слава господу, что он вмешался и не дал тебе разрушить свою жизнь!
— И ты удивляешься, почему я никогда ничего не рассказывал тебе за все эти годы…
— Твой отец, скорее всего, сейчас переворачивается в могиле.
— Я очень сомневаюсь в этом. Насколько я знаю, я оправдал все его ожидания. — Я приподнял бровь. — В любом случае, какой смысл в таком образе жизни без небольшого скандала, чтобы время от времени встряхивать ситуацию, верно? Каков отец, таков и сын? — Я тут же понял, что намекать на слухи о неверности отца было неуместно. — Прости, мама. Я просто хотел сказать, что я едва ли первый неидеальный мужчина в этой семье.
Моя мать сделала большой глоток «Мимозы» и со стуком поставила пустой бокал на стол.
— Как ты собираешься решать эту проблему? Она все еще здесь?
— Она не проблема. Она — человек. Девушка, которая не знала, во что ввязалась. И я думаю, что то, что я собираюсь делать, тебя не касается. С этого момента я не должен ничего объяснять никому, кроме Дарси.
— Почему ты прибежал сюда сегодня утром, чтобы поговорить со мной, если тебе не важно мое мнение?
— Потому что я знал, что твоя голова, скорее всего, готова взорваться, и хотел избавить тебя от страданий.
Моя мать почти закричала от разочарования.
— Если бы твоя бабушка уже не была на смертном одре, это могло бы ее туда отправить.
Это было почти смешно.
— Это показывает, как много ты знаешь о ней…
— О чем ты говоришь?
— Бабушка знала о Фелисити с самого начала. Она была единственным человеком, кроме Зигмунда, кто был в курсе наших отношений тогда. На самом деле бабушка знает обо мне больше, чем кто-либо другой.
Это заявление должно было свести мою мать с ума.
Пока она беззвучно шевелила губами, я воспользовался моментом, чтобы уйти.
Через несколько часов я забрал Фелисити и Зигмунда из гостиницы «Bainbridge Inn». Они еще не убили друг друга, и это было хорошей новостью. Милая пожилая женщина, владевшая этим заведением, стояла у входа и махала нам рукой.
Фелисити пристегнула ремень безопасности.
— Куда мы едем?
Она сидела рядом со мной на пассажирском сидении, мой кузен сидел сзади.
— Я хочу тебе кое-что показать, — сказал я.
— Уверен, ты не в первый раз говоришь ей это, — проворчал Зигмунд.
Я посмотрел на него в зеркало заднего вида.
— Почему я снова беру тебя с собой?
— О, я не знаю… потому что твоя жена надерет тебе задницу, если ты этого не сделаешь? Потому что ты думаешь, что я напьюсь до беспамятства, если останусь один? Потому что тебе не хватает моего обаяния? Потому что ты не доверяешь себе, оставаясь наедине с Фелисити? На этот вопрос есть множество ответов.
Проигнорировав его, я обратился к Фелисити.
— Мы едем в одно из моих владений.
Мой желудок сжался от волнения и нервозности из-за того, что ждало меня впереди. Я старался не смотреть на Фелисити, потому что это было больно. Я знал, что не переступлю никаких границ, но мое неутолимое влечение к ней сводило с ума. Как женатый мужчина, я не должен был испытывать страстного желания поцеловать другую женщину. Я не должен был мгновенно вспоминать, какова она на вкус, и жаждать попробовать ее снова. Но с Фелисити Данливи все шло не так, как хотелось бы.
Ее глаза расширились, когда мы подъехали к поместью, известному как Брайтон-Хаус. Овдовевшая сестра моего отца жила здесь большую часть года, но сейчас она находилась во Франции на отдыхе. Моя тетя Милдред любила животных и держала в поместье большую ферму. Ее управляющий, Натаниэль, оказался давним другом Зигмунда. Я знал, что мой кузен, скорее всего, отправится в дом, чтобы выпить с ним, и это позволит мне побыть наедине с Фелисити.
Конечно, Натаниэль вышел поприветствовать нас, и Зигмунд скрылся внутри. Я представил Фелисити, как подругу, которую привез, чтобы показать ей ферму. Хотя Натаниэль выглядел смущенным, я был уверен, что Зигмунд с удовольствием расскажет ему о том, во что превратилась моя жизнь.
— Давай прогуляемся по ферме, хорошо?
— С удовольствием. — Она улыбнулась.
Было приятно видеть ее счастливой хотя бы мгновение.
— Моя тетя, как и ты, любит животных, и это ее ферма. Сейчас она уехала в отпуск, поэтому за животными присматривает ее персонал. Милдред потеряла мужа совсем рано. Он погиб в автокатастрофе.
— О, мне очень жаль.
— Она так и не вышла замуж, и у нее нет детей. Она относится к животным, как к своим детям.
Пока мы шли к конюшне, волнение нарастало во мне.
Несколько пони толпились за деревянной перегородкой.
Оглядев их, Фелисити засияла.
— Боже мой! Это шетлендский пони?
— Да. — Я не смог сдержать улыбку.
— Он выглядит так же, как Абсурд.
Я выгнул бровь.
— Прямо как он, да?
— Да.
— Посмотри внимательнее.
Ничто не могло сравниться с выражением ее лица, когда она поняла. Она недоверчиво указала на него.
— Это не он…
— Это он, Фелисити.
— Что?
Я открыл загон, и она побежала к нему. Фелисити обхватила его за шею и обняла. Честно говоря, мало что в жизни приносило мне большую радость, чем этот момент. Мне было очень знакомо чувство, испытываемое при встрече с кем-то, кого ты больше никогда не надеялся увидеть.
