и что он наверняка сбежал от такой проблемной меня куда подальше.
Но я об этом не думаю. С недавних пор я слишком сильно доверяю Антону, чтобы думать о нем так. Я просто волнуюсь, что с ним могло что-то случиться, вот и все.
Но где-то часов в восемь, когда Матвей купается в ванной с уточками, а мама параллельно читает ему сказки, на телефон приходит сообщение, от звука которого я чуть не роняю кружку с кофе, все же немного пролив на себя горячий напиток.
Антон: Вы дома?
Господи… всего два слова, а дышать сразу легче становится. Если пишет, значит, живой, все остальное вообще неважно!
Отвечаю, что у мамы, и Антон пишет, что скоро будет, а у меня тепло в груди от этого разливается. То ли плакать снова хочется, то ли танцевать от облегчения, я сама не знаю, эмоции в последнее время просто сумасшедшие, особенно последние четыре очень сложных дня. Не было бы менструации, решила бы, что беременна, потому что реву постоянно, но это банально нервы и расшатанная психика от всего происходящего, вот и все. Слава богу, сегодня все закончилось, иначе я бы вообще тут в истерику впала.
Когда слышу звук колес, выбегаю на улицу и запрыгиваю на шею Антона, вцепившись руками и ногами так крепко, словно он может превратиться в привидение прямо сейчас.
– Я не знаю, где тебя носило целый день, и я очень хочу тебе треснуть за то, что пропал и заставил волноваться, но я слишком рада, что ты вернулся живой и здоровый, поэтому тебе повезло, – бормочу Антону в шею, пока он смеется и тащит меня в дом, повисшую на нем как обезьяну. Я просто не могу его сейчас отпустить, не могу, и все.
В гостиной, куда мы заходим все в той же позе, уже сидят мама с Матвеем, и малыш бежит к Антону, как только видит его, а мне приходится уступить место сыну и слезть с Ковалева, хотя делать этого совершенно не хочется.
– Здравствуйте, Светлана Анатольевна, – говорит Антон с улыбкой, растрепывая сидящему на руках Матвею волосы.
– Где носило тебя?! – все-таки немного злюсь. Он заставил поволноваться, до сих пор сердце колет. – Я звонила миллион раз.
– Мама, не кличи на Антона, – просит маленький защитник Ковалева, и я закатываю глаза. Спелись. А я еще волновалась, что он не примет его. – Где ты был? – спрашивает сын.
– Я делал одно очень важное дело. Оль, скажи, пожалуйста, какого размера у тебя долг? – внезапно спрашивает Антон, и я застываю на месте, спиной ощущая такой же ступор мамы. Зачем ему…
– Антош…
– Сумму скажи, пожалуйста, я другого не прошу. Сколько осталось выплатить?
– Шестьсот пятьдесят тысяч, а… – Я не понимаю, что происходит, просто стою столбом и пытаюсь вникнуть в происходящее.
– Тогда утром заедем в банк и переведем куда надо эти деньги. И больше никаким долгом шантажировать тебя бывший этот не сможет.
– Откуда? – срывается с губ шепотом, слышу, как ахает мама, сама чуть в обморок не падаю от переизбытка чувств.
– У меня был дом, от бабушки остался, но жить я в нем не собирался никогда, вот и случай продать нашелся, сосед давно на него заглядывался, поэтому удалось быстро договориться, с документами отец решит. – Он говорит это так просто, словно продать дом, чтобы отдать чей-то долг, это раз плюнуть. Как будто он каждый день продает дома. Да он с ума сошел! Это невозможно! Продать дом, который остался от бабушки, чтобы отдать мой долг… Это уму непостижимо. Это неправильно. Я не имею права принимать эту помощь, это слишком…
– Ты с ума сошел, Антон, это не… Я не могу.
– Я не спрашивал, можешь ли ты, Крох. – Он ставит на пол Матвея и подходит ко мне с объятиями, как обычно защищая этим от всего мира. Сто раз говорила, что с ним ничего не страшно, и еще раз скажу, потому что это действительно так. – Мы просто поедем утром в банк и закроем этот долг, понятно?
– Господи, Антон, – всхлипывает сзади мама, не сдерживая слез. – Это ведь долг моего бывшего мужа, я даже не представляю, как могу отблагодарить вас за то, что вы для нас сделали.
Ну вот, еще одно растопленное от лучей Антона женское сердце.
– А есть чего поесть? Будет отличной благодарностью. Голодный как волк, – говорит Антон с улыбкой, понимая, что отныне в глазах моей мамы он тоже самый лучший мужчина. Точно как и в моих.
Глава 36
Антон
Оля молчаливая снова, но теперь ее молчание больше задумчивое, чем грустное.
Мы едем домой вдвоем, потому что Матвей попросился остаться у Светланы Анатольевны, а она в свою очередь обещала прибить каждого, кто посмеет сунуться на территорию этого дома. Но почему-то я уверен, что никто не сунется.
Тренировка у Матвея завтра вечерняя, и мама Оли вызвалась привезти Антона сама, но, во избежание всяких проблем, которые мы еще до конца не решили, договорились, что поедет она на такси до самого спорткомплекса.
Она и нам предлагала остаться, но завтра на работу, а добираться полтора часа с самого раннего утра не хочется совсем.
Я чувствую себя замечательно. Моя женщина не будет больше ограничивать себя во всем, чтобы отдать долг своего нерадивого папаши. Решить эту проблему оказалось не так уж и трудно, зато лично мне дышать стало легче. Кроха немного дуется. И все еще много думает. Смотрит на меня иногда, пока едем, улыбается легонько и возвращает взгляд в окно.
Я везу ее к себе. Впервые. Хочу почувствовать, каково это, когда любимая девушка в твоем доме. Хочу, чтобы она наводила там свои порядки, вешала дурацкие шторы и расставляла цветы по всем свободным углам. Хочу, чтобы выбрала нам постельное, заставила всю ванную своими баночками и отобрала у меня половину шкафа, а то и больше, раскладывая свои вещи. Засыпать с ней и просыпаться хочу, таскать кусочки еды, пока она готовит, и нагло врываться в ванную. Хочу слушать, как она Матвею сказки читает на ночь, а может, и самому почитать, а еще хочется просто жить спокойно всем вместе, чтобы никто на пути не вставал, вот и все.
Отец спросил меня, не жалею ли я обо всем. А я не жалею. Зачем? Кроха у меня самая классная, Матвей у нее крутой пацан, а проблемы… да у всех проблемы. У кого их
