об этом всегда и везде.
Осталось подождать совсем немножечко.
Но это время у меня не будет потеряно зря.
«Потерянное время» — мама Рита часто говорит о нем сейчас. Вспоминает Марка Адриана, Руслана, себя.
А для меня это было нужное время. Для того чтобы понять: нельзя позволять родственникам ломать себя, нельзя всем стараться угодить, забывая про себя. Нельзя терпеть побои, нельзя терпеть угрозы, нельзя жить с тем, кто над тобой издевается, как бы отрицательно в твоей семье ни относились к разводам и матерям одиночкам. Нельзя класть свою жизнь для оправдания надежд родственников, которые тебя даже не любят. И обманывать себя тоже нельзя.
Да, на то, чтобы прочувствовать и осознать каждое из этих «нельзя» у меня ушло прилично сил, времени, нервных и не только клеток.
Но это того стоило.
Ради всего того счастья, наполняющего мою жизнь сейчас, я готова пройти весь прошлый ужас снова. Только лишь бы Лизок столь же весело хохотала, ползая по полу и тряся игрушкой, а любимый так же крепко прижимал к себе и жарко целовал, ну а мама Рита гладила по голове и говорила:
— Ты умница, Лапушка. Здесь ты права, так и следует вам поступить. Ты сможешь, ты молодец, ты справишься!
Так сильно хочется уже свадьбу.
Мечтаю стать, наконец, Ланской — Коломенской по закону, для всех и навсегда.
Глава 66
Руслан
Стартовать мы, естественно, решили с «Загородного клуба».
Вот, откроем семейное предприятие, тогда и жениться можно спокойно.
А то знаю я дорогих друзей и родственников: на свадьбе все ужрутся, упьются, морды друг другу набьют. Раздерутся, пересрутся вконец, и каким образом они на следующий день должны будут дружно открывать место семейного досуга?
Вот-вот.
Одним таким местом.
Поэтому для начала дело, потом удовольствие.
Тем более что счастье мое теперь всегда со мной. Девчонки умудрились даже что-то вроде детского центра устроить между полигоном и нашей дачей, как раз на первом этаже командно-административного пункта.
И он даже успешно запустился.
Как-то женщины все быстрее успели.
Две недели уже со всех близлежащих коттеджных поселков приезжают мамочки с детьми от года до десяти. Малышня эта носится по территории безумная, дикая, довольная, а матери в парадных платьях и бриллиантах с самого раннего утра чинно сидят в зоне кафе и душу отводят на этой «ярмарке тщеславия». Если что, то это цитата из речи профессора Коломенской, которая нынче свой летний отпуск проводит на даче.
Приглядеть за нами считает необходимым для своего психологического комфорта, а по мне так больше душу отводит и троллит то меня, то бро, то батю, но чаще всего Степана Тимофеевича. Изящно мстит.
Но и в целом под ее чутким руководством и приглядом «весь организационный процесс в своей завершающей стадии идет гладко, по графику и почти без накладок и скандалов» — о, как завернула.
И мы, естественно, попутно повышаем уровень своей образованности, да.
Поглядывая на террасу семейного кафе по утрам, мать смеется:
— Бедным богатым женщинам хоть какое-то развлечение в нашей глубинке. Да и фамильные драгоценности выгулять можно не только на шоппинг или к педиатру в клинику. Они еще тут клуб по интересам организуют, вот увидите.
Слегка приужахнулся и пробормотал, открещиваясь сразу:
— Это к Татьяне. Все эти безумные женщины, их вечно занятые кошельки-мужья и развеселые наследники, не знающие слово «Нет» — все к ней. Они с Ладой и Марьей решили здесь это устроить, вот и ответственность вся за «мамский клуб» на них.
Матушка лишь похихикала.
Надо мной или моей наивностью.
Не понял сразу.
То ли мы так удачно угадали, а может, как говорит Маргарита Анатольевна, звезды правильно встали, то ли просто повезло, но в день открытия основной части «Загородного клуба семейного досуга 'Равелин» над чудесными карельскими лесами светило яркое солнце.
Давно я не был настолько безумно счастлив. Так сильно, что это ощущение гасило и тревогу, и беспокойство, и переживания за то, как все устроится, успешно ли пройдёт, насколько удачно запустится наше мегапредприятие. Всё ли получится, не облажаемся ли мы сегодня, как обычно…
Это отступало на дальний план от ощущения невероятного восторга видеть рядом близких и любимых людей.
Стоя на парковке нашего, надеюсь, гостеприимного клуба и наблюдая за прибывающими компаниями, я только довольно вздыхал, ну да, периодически еще любимую к себе прижимал покрепче и поцелуем обозначал свое присутствие в реальности.
Лада была занята. Она в списке приглашенных отмечала тех, кто уже приехал, помогала им сориентироваться и радостно передавала гостей в руки Танюши и Машеньки, которые вместе с Гохой занимались устройством и распределением по территории всех прибывших на праздник.
А я только радостно пожимал руки, обнимался с друзьями — товарищами, кивал отцовым знакомым, ну и следил, чтобы не пересекались те, кто может устроить какой-нибудь совместный дебош от полноты чувств или несовпадения взглядов.
Удивительно, но наш с Марком курс Универа был в полном составе вместе с отцами — командирами, да и Николаич прибыл, не говоря уже про родительского Шефа.
О, вот теперь-то мы, наконец, полюбуемся на его тайную страсть, из-за которой мужик целый год пребывал где-то за гранью реального мира, а мои бедные родители вынуждены были впахивать за троих.
Ну что, судя по тому, насколько быстро эта очаровательная барышня нашла общий язык с матерью, выбор на сей раз Шеф сделал удачный, и бороться за него стоило.
Было приятно наблюдать, как после короткого знакомства, радостных обнимашек и веселого смеха, мать, подхватив под ручку пассию Шефа, уволокла ее к своему «Шабашу».
Тут такое дело, если «Шабаш» принял, значит, все — наш человек. И у бедного Игоря Александровича теперь нет выбора совсем, хотя это же была изначально его идея. Может мужик уже расслабиться и порадоваться — самые «страшные» люди его (и его юную возлюбленную) поддерживают.
Пока Марк и Игнат водили по нашему заведению экскурсии, девчонки направляли потоки вновь прибывших посетителей по особо примечательным местам, успел обсудить важные моменты с нашим специалистом по безопасности.
И вроде сначала Степан Тимофеевич занял эту позицию от безысходности по принципу старой бабушки: «А куда её денешь?», но за прошедшие полгода в новом амплуа был более чем успешен, компетентен и удачлив, поэтому ни у кого из основных акционеров не было сомнений, и на пост главы Службы безопасности утвердили его единогласно.
Кстати, свой провал с Бенедиктом Степан Тимофеевич объяснил лаконично:
— Недооценил противника. Когда этот ваш потомок финских партизан сзади на меня со скалы с ножом рухнул, я его, конечно, стряхнул. Только вот он до этого успел меня слегка почикать. Ну, поэтому и упал он удачно. И недалеко. Так что я теперь предпочитаю перебдеть. Вон, опять звезда эта приехала. Короче, пойду я, и вы меня сегодня не видели.
Да, сегодня, как и все эти месяцы, мы дружно угорали от эпопеи «завоевания» Степана Тимофеевича настырной Мадиной. Сколько разных нарядов и схем было перепробовано активной девушкой — никто уже давно не считал.
Чего там только не было: и леопардовое платье, и майка с алыми лосинами, и боевая раскраска совместно с костюмом женщины-кошки… где-то в апреле перестала смеяться даже мама.
— Опять я перестаралась с пожеланиями и справедливостью, — грустно сказала как-то матушка, глядя на то, как выходящего из машины Степана встречает настоящая цыганочка в костюме, при украшениях и с целым табором на подтанцовке.
Надо сказать, жители нашего ЖК были в восторге: в домовом чате то и дело всплывали фото и видео очередного столкновения «Звезды востока» и «Сибирского валенка». Все зрители были счастливы, а глаза Мадины все еще полыхали азартом.
Только трофей упирался, прятался, бегал — в целом вел себя не как взрослый адекватный мужик.
Как-то перед майскими праздниками, когда Степан Тимофеевич в очередной раз пришел просить у матери пощады, они с батей все ж таки выяснили отношения физически.
Ну, кухонный гарнитур давно надо было заменить. А диван и сам разваливался.
И стулья. И стол.
А посуда вообще вся старая была, да.
Мама гневалась не сильно, но дала приятелям неделю на приведение квартиры в божеский вид, а после, прихватив Ника и Лизу, умотала на дачу.
В процессе наведения порядка дома, мы с батей, как-то пришли к неожиданному выводу:
— С мамой надо обсуждать все самое неприятное. Вот чувствуешь, что жо* настала —
