– На вид совершенно новая.
– Точнее, заменить. Ривер одолжил мне свою, и я пролил на нее… соус. – Я внутренне содрогнулся. Соус? Господи, чувак. – Неважно, могу я оставить ее тебе?
– Можешь, – задумчиво протянула Амелия. – Или можешь сам завезти ее в мастерскую.
– Не думаю, что это хорошая идея. Не хотелось бы его отрывать.
Амелия прислонилась к дверному проему и скрестила руки на груди.
– А я думаю, что это очень хорошая идея. На самом деле, думаю, что Риверу действительно не помешал бы твой визит, Холден. Это недалеко. Чарльстон-стрит, в южной части центра города.
– Да, но…
– Было приятно с тобой познакомиться, – сказала Амелия со странной улыбкой, а затем закрыла дверь, оставив меня на пороге.
– Вот оно и случилось.
Я развернулся и направился обратно к машине, размышляя о разумности посещения Ривера в его семейной мастерской.
На людях. Средь бела дня.
Затем представил его раздетым до джинсов и майки без рукавов, блестящие мышцы испачканы маслом, а он склонился над чем-то грязным и механическим.
– С другой стороны…
Я назвал Джеймсу наш новый пункт назначения и попросил его припарковаться сзади. Проскользнул по переулку в сторону гаража, убедившись, что меня никто не видит. В окно вдоль задней стены мастерской виднелся маленький, тесный офис.
Моя фантазия частично сбылась: Ривер склонился не над машиной, а над какими-то бумагами, одетый в темно-синюю форменную рубашку с короткими рукавами, на которой красными буквами на белом фоне было написано его имя. Его руки блестели от пота и масла, и вдоль острой скулы тоже виднелось размазанное пятно.
С бешено колотящимся сердцем я постучал по стеклу.
Как и в школе, при виде меня лицо Ривера озарилось, но затем глаза мгновенно округлились от страха. Он закрыл свои книги и исчез из виду. Несколько мгновений спустя он вышел из-за угла, вытирая руки тряпкой.
– Что ты здесь делаешь? – зашипел он.
– Если это стандартное приветствие, то с вашим уровнем обслуживания клиентов придется поработать.
– Я не настроен валять дурака, Холден. Зачем ты здесь?
– Твоя сестра сказала, где я могу тебя найти и…
Он выпучил глаза.
– Ты разговаривал с моей сестрой?
– Разумеется, – рявкнул я, его реакция причиняла боль и ожесточила мое сердце. – Я постучал в твою дверь и сказал: «Привет, Амелия, меня зовут Холден. Я недавно делал твоему брату минет и совершенно уверен, что ему очень понравилось».
Плечи Ривера поникли, и он провел рукой по волосам.
– Ты понял, о чем я.
– Да, понял. Вот это новость: я тоже человек, которому дозволено существовать в мире и разговаривать с людьми. Вот. Купил для тебя.
– «Цветы для Элджернона»?
– Здесь про идиота, который немного поумнел, но ненадолго. Он вернулся в свой привычный, ограниченный, глупый мир.
Глаза Ривера потемнели.
– И… что? Ты купил это, чтобы преподать мне урок? Чтобы ткнуть мне этим в лицо?
– Я не знаю, зачем ее купил. Хотел что-нибудь тебе подарить. И подарил.
– Почему? Это ты со всем покончил, помнишь?
– Потому что я, черт подери, не могу перестать о тебе думать, ясно? Каждый день, весь день, каждую чертову ночь. И я хотел сделать хоть что-то. Вместо того, чтобы просто сидеть и страдать. Но это явно было ошибкой. Наше любимое слово. – Я отвернулся, чтобы уйти. – Можешь выбросить ее в мусорное ведро, мне все равно.
– Холден…
Я резко обернулся.
– И да, безрассудно и глупо снова поднимать эту тему, но что, если мы нужны друг другу? Может быть, наши различия как раз и ключ к решению проблемы? Может, мы как недостающие части друг друга? Ты когда-нибудь думал об этом?
– Да, думал. Много раз. Но…
– Ривер? – позвал мужской голос. – Ты тут?
– Черт.
Ривер схватил меня за воротник рубашки и потащил за угол. На пол-удара сердца наши взгляды встретились, а затем он прижал меня к стене, вдавливая своим телом, наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.
– Ну почему ты так на меня влияешь? – прошептал он, его глаза расширились и потемнели. – Я с трудом могу здраво мыслить в твоем присутствии. Каждый гребаный раз…
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – слабо выдавил я, руки и ноги от его близости ослабели, пока я вдыхал его аромат и чувствовал твердое тело после столь долгой разлуки.
– Ривер? – Его отец не приближался, но и не сдавался.
– Тебя зовут, – прошептал я и чуть расставил ноги, чтобы плотнее прижаться пахом к Риверу.
Господи, он был твердым и огромным, и я застонал оттого, что скучал по каждой его частичке.
– Шшш. – Он закрыл мне рот перепачканной в масле рукой. – Не говори ни слова.
– Ривер, – снова позвал отец, – ты внизу?
– Ходил отлить, – прохрипел Ривер.
Я высвободил рот из-под его хватки и укусил за палец, пробуя на вкус соль его кожи и острый привкус скипидара. Его ноздри раздулись, и Ривер прижался ко мне, почти против своей воли, его тело отвечало с безотчетным желанием.
– Сейчас… буду.
– Но все же поторопись. Мисс Стэнлин ждет документы.
Мы оба ждали, не сводя друг с друга глаз, пока шаги не затихли. Медленно, неохотно Ривер отпустил меня и прислонился спиной к стене рядом со мной.
– Черт бы тебя побрал, Холден, – измученно выдавил он. – Ты не можешь здесь появляться. Или в моем доме. Мои друзья… у них уже появились подозрения. Если о нас с тобой что-нибудь узнают, моей футбольной карьере придет конец.
– Какая драма!
Ривер покачал головой.
– Все будет тихо. Никто не станет реагировать открыто. Они просто медленно меня вытеснят. Посадят в колледже на скамейку запасных, и я не попаду в отбор. Хотелось бы мне, чтобы все было по-другому, но нет. Никто не становится открытым геем до окончания футбольной карьеры, если хочется продолжать играть.
– Ты не хочешь играть.
– Хочу, – ответил Ривер. – Ради моего отца. Он теряет маму. Это единственное, что я могу для него сделать. – Повисло молчание. Мое сердце казалось разбитым, но я чувствовал себя необъяснимо целостно.
– Ты хороший парень, Ривер. Слишком хороший для таких, как я.
Я оттолкнулся от стены и пошел прочь. Если бы я посмотрел на него, на его лицо, столь же доброе, сколь и красивое, я бы заплакал.
– Холден…
– Иди, – бросил я, не оглядываясь. – Мисс Стэнлин нужны ее бумаги.
