использовал тезисы Черчилля в своей книге?
– А это возможно?
– Нет! – резко ответила Татьяна. – Просто два великих человека пришли к одному выводу. Я думаю, что после Второй Мировой войны у многих здравомыслящих людей были такие мысли.
– Татьяна, я и не собирался обвинять вашего кумира в заимствовании, – поспешил успокоить Александр. – Я просто хочу вернуться к вопросу о том, какие чудесные люди поведут Человечество в Царство Света.
– Я уже поняла, что сейчас вы нам скажете, что Уинстон Черчилль, который признан цивилизованным миром, как величайший авторитет, для вас таковым не является? – улыбнулась Татьяна.
– Татьяна, вы сегодня поразительно проницательны, – оценил Александр, – говорю это без шуток. А, по-вашему, вошёл бы такой человек, как Черчилль – политик, аристократ, Нобелевский лауреат – в число избранных строителей Царства Света? Человек, который уговаривал американцев сбросить атомную бомбу на Москву. Человек, которому до конца его дней зубную пасту на щётку наносил дворецкий – это же холопья обязанность. Что нам построят люди, подобные этому цивилизованному авторитету? И где, хотелось бы знать, они определят место нам?
– Да что вы пристали ко мне с вашим Черчиллем? – возмутилась Татьяна. – Вы, может, ещё не в курсе, что он уже умер?
– Протестую! – поднял руку Евгений, – Черчилль умер, но дело его живет и процветает.
Евгений покосился в сторону Ольги, в ожидании нового наказания за своё вмешательство в спор. Но Ольга спрятала за ладонями лицо в попытке скрыть свою улыбку – совсем не уместную в таком важном разговоре. Тётя Аня, поглядев в их сторону, осуждающе покачала головой. В таком серьёзном разговоре она не находила поводов для шуток. Даже дядя Коля слушал спорщиков очень внимательно, не пытаясь втиснуться в их беседу. Хотя дядя Коля и считал своим непреложным правом вмешиваться в любой разговор, в этом споре воспользоваться своим правом он не торопился. Переполнявшее его жгучее желание участвовать в обсуждении, при своей очевидной некомпетентности, дядя Коля компенсировал тем, что нарезал круги вокруг стола, иногда выходя на большой круг, по внешнему периметру беседки.
Александр всё происходящее вокруг него не замечал. Он даже не видел перед собой Татьяну, хотя взгляд его точно был устремлен на неё. Я хочу вам сказать, что всё, что начал говорить Татьяне Александр, относилось не к ней. Он спорил, злился, насмехался над своими же недавними убеждениями, которые совпадали с взглядами Татьяны. Он сам до сегодняшнего дня верил и ждал, что только железным порядком, установленным сверху, можно спасти этот загнивающий мир. Но сейчас он твёрдо решил очистить своё сознание от этих опасных иллюзий.
– Татьяна, а вы, правда, верите, что сообщество умных и талантливых людей, – как вы их именуете, – избранных, сможет построить в обозримом будущем справедливое и миролюбивое общество?
– А почему нет? – осторожно ответила Татьяна. – Если все люди будут твердо знать, что в мире больше не будет войн, порабощения, голода, они сами станут меняться. Больше никакой битвы за ресурсы. Я не открою вам великую тайну, сказав, что такие эксперименты уже ставились. Люди, получившие неограниченный доступ к материальным благам, сами, добровольно, через некоторое время вставали на путь самоограничения, начинали заниматься творчеством и основным своим занятием выбирали помощь другим.
– Среди них просто ни одного чиновника не было, скорее всего, – высказал своё предположение Евгений, но под строгим взглядом тёти Ани, решил эту тему не развивать.
– Татьяна, я сам верю, что человек это не алчное, эгоистичное, жвачное животное, но ответьте – не мне, а себе – вы точно знаете цену, за которое человечество купит себе мир и изобилие? И не получится ли вместо многих маленьких обманов теперь, в будущем мы получим один большой, настолько основательный, что уже никогда от него не избавимся, – Александр тяжело вздохнул.
– Может, теперь вы согласитесь, что узнать имя того, кто готовит этот Великий обман, нам всё-таки необходимо, – Татьяна победоносно взглянула на Александра. – Есть только одна сила, способная обольстить вселенную. И я не хочу оказаться в числе тех, кто поклонится Зверю.
Лицо Александра залилось краской. Татьяна ошибочно приняла это за смущение. Она горделиво расправила плечики и слегка вздёрнула носик. Зря она так. Александр перестал смотреть сквозь Татьяну. Сначала он взглянул на неё, как на незнакомку, но постепенно, в её лице он начал угадывать отражение самого себя. Он сам, в своё время, выискивал в происходящих на планете событиях признаки приближения Судного дня. Он сам, ещё недавно, пытался счесть число Зверя, применяя, при этом, самые головоломные методы, и свысока посмеивался над теми, кто подходил к разгадке слишком примитивно. Само причастие к этой тайне, попытки угадать смысл предсказания, в его самосознании и самооценке, невольно возносило его в круг избранных. Он не заметил, как стал относиться к людям с какой-то брезгливостью. То человечество, которое он видел в будущем, он любил. Но то, какими он видел своих современников, не вызывало в нём, даже, уважения. И с какого, интересно, момента он вдруг решил, что этот мир что-то ему должен, сверх того, что уже дано? И что он сделал, чтобы этот мир стал немного лучше? Александр посмотрел на Татьяну с какой-то новой заинтересованностью. «Много ты встречал в жизни неглупых женщин?» – вдруг спросил себя Александр, и сам ответил, – «Нет». Вот теперь он понял, что он может сделать для мира. Он должен рассказать Татьяне о том, что понял только что сам. Он обязан открыть глаза… надо признаться красивые, удивительные глаза той, которая тащила за собой целый ворох таких же, как и у него самого, заблуждений. Это и будет его первым вкладом в дело строительства всеобщего братства.
– Татьяна, думаю, вы понимаете, как выстроен сегодняшний миропорядок?
– Что вы имеете в виду?
– Какая сила ведёт Человечество?
Татьяна подвинулась ближе к столу, с твёрдым намерением продолжить спор, чем бы он ни грозил закончиться.
– Одной какой-то конкретной силы, я думаю, нет. Мне кажется, все беды человечества в том, что мир поделён, и продолжает делиться на различные фрагменты, всё меньше между собою связанные. Государства, классы, касты, кланы, национальности. Никто уже не задумывается над тем, что мы собой представляем как Человечество в целом.
– Согласен, Татьяна, это всё так, – кивнул Александр, – но всё-таки есть сила, подчинившая себе мир. Не станете же вы нас убеждать, что всё, что происходит в этом мире – происходит случайно?
– Выдуманного тайного мирового правительства, я думаю, точно, не существует.
– И снова я соглашусь, – кивнул Александр. – Но всё же есть сила, заставляющая Человечество деградировать и мельчать. Ни Бог, ни дьявол не имеют такой власти над Человеком.
