Проще говоря, загадочно молчал и презрительно щурился.
Браун это оценил и развернул на столе большой лист ватмана:
— Рад, что вы всё воспринимаете правильно. Не придётся терять драгоценного времени на борьбу с пошлой истерикой. Смотрите внимательно. Вот это — пещера первого горизонта, низкая, длиной всего метров двести. В южном углу раньше была каменная лестница, ведущая вниз, на второй горизонт: ровно сто одиннадцать ступеней, высота каждой ступени — сантиметров тридцать пять — сорок. После последнего землетрясения на месте лестницы осталась только большая дыра. Мы там уже установили мощную механическую лебёдку, оборудовали специальную клеть. Перейдём ко второму горизонту. Лестница вела в Дежурный зал. Из него по короткому штреку можно было попасть в Парадный зал. Сейчас этот проход прочно завален, первым делом придётся его расчищать. Но это ещё не всё. Из Парадного зала, смотрите внимательней, один из штреков ведёт в Тайный зал, в нём и сложены наши с вами вожделенные сокровища. Завален этот штрек или свободен? Кто знает. Да вы не думайте, что я, зверь какой, эту славную карту, так и быть, отдам вам с собой! Вам всё понятно, господин капитан Иванов? Или требуются некие пояснения?
— Требуются, — скупо подтвердил Ник.
Браун недовольно поморщился, достал из коричневой кожаной папки кипу бумаг, торопливо полистал, мельком ознакомился с содержанием некоторых документов, запихал обратно.
— Капитан Иванов, Никита Андреевич. Судя по всему — вы умный человек. У вас имеется свой приказ, у меня — свой. Вернее, мною получено целых три противоречащих друг другу приказа, каждый из которых я обязан скрупулезно выполнить, если не хочу досрочно вылететь в отставку или даже не попасть в тюрьму. Президент США обязал меня в кратчайшее время доставить в Вашингтон весь архив господина Льва Троцкого.
Браун сделал ударение на слове «весь».
— В то же время мой прямой шеф, глава одной из секретных служб, настаивает, чтобы весь архив был уничтожен. По его авторитетному мнению, игры с такой мощной бомбой — дело совсем небезопасное, никогда не знаешь, когда бомба взорвётся, и в какую сторону будет направлена ударная волна. Последним со мной беседовал мистер Ротшильд, человек, к словам которого прислушивается вся Америка, включая сенаторов, конгрессменов и самого Президента. Он считает, что действовать надо строго выборочно: самый неприглядный компромат, могущий поставить крест на любое сотрудничество с СССР, а тем более — на возможные союзнические отношения, необходимо полностью уничтожить, остальную часть архива — доставить по назначению. Вот сижу я, ломаю голову над решением этой головоломки: как всем сильным мира сего угодить и ни с кем не поссориться? А тут вы идёте навстречу! Просто божий подарок! Презент нежданный! Теперь-то понимаете?
— Нет, — честно признался Ник. — Абсолютно ничего не понимаю. Главным образом того, почему я жив до сих пор.
— Я считал вас более сообразительным, — криво усмехнулся профессор. — На Чукотке вы переиграли меня вчистую. Да ладно, я не в обиде, всё по-честному было, игра — она такая штука, в ней и выигрыши случаются, и досадные проигрыши. Теперь вот ваша очередь, наконец, пришла — проигрывать. Ладно, перехожу непосредственно к делу. Как вы, наверное, понимаете, из трёх господ, отдавших эти недвусмысленные приказы, наибольшим авторитетом, лично для меня, является мистер Ротшильд. Что, удивлены? Да полноте, именно мистер Ротшильд является настоящим хозяином Соединённых Штатов, все остальные — просто пешки на шахматной доске. Так вот, я решил полностью выполнить указания мистера Ротшильда, но — сугубо вашими руками. Вы спускаетесь в пещеру, старательно разбираете завал, если надо — то и два, находите сундуки с архивами нашего уважаемого Лейбы Бронштейна, открываете их, уничтожаете документы и фотографии, которые на ваш взгляд представляют наибольшую угрозу вашей стране и вашему вождю лично, остальное отдаёте моим людям. Дальше — как договаривались: документы вместе с моими сотрудниками поднимаются наверх, мы сразу уходим, оставив уже бывшим заложникам суточный запас продовольствия, вы строите из спущенных уже вниз досок длинную лестницу и спокойно выходите на поверхность. На этом всё. Расходимся как в море корабли и отдыхаем друг от друга — до следующей случайной встречи. Как вам такой расклад, мой друг, бодрит?
— А не боитесь, что я весь архив уничтожу? — небрежно спросил Ник.
Браун только криво улыбнулся.
— Не боюсь. С вами постоянно будут находиться двое моих людей, раз в сутки буду их менять. Усмехаетесь? Ну, понятно, вы же со старшим лейтенантом Банкиным — крутые супермены, вам и целый взвод голыми руками отправить к праотцам — раз плюнуть. Ничего, перестрахуемся. Эй, Смит! — обратился профессор к здоровенному белокурому детине, бдительно прохаживающемуся невдалеке с винчестером наперевес. — Приведи-ка сюда этого молодого краснорожего и старого толмача.
Через две минуты облом в пятнистых штанах и в футболке защитного цвета без рукавов, гордо выставив напоказ бицепсы, которым и Шварценеггер позавидовал бы, подвёл к столу Мэлви и незнакомого Нику седобородого пожилого типа.
— Джек Негро, карибский охотник, — кивнул Нику седобородый и прикоснулся средним и указательными пальцами правой руки к краю своей широкополой шляпы.
— Андрес Буэнвентура, торговец фруктами из Барселоны, — скромно отрекомендовался Ник.
Джек Негро тут же расплылся в широкой улыбке:
— Это вы правильно заглянули в наши края, здесь и апельсины недурственные растут и бананы достаточно дёшевы…
— Отставить болтовню! — нетерпеливо прикрикнул Браун. — Переводите, Негро, этому краснокожему молокососу. Все индейцы, пригодные к физическому труду, спущены вниз. Им уже и руки развязали. Обратной дороги нет. Поэтому дело простое. Даю на всё про всё ровно двадцать суток. Если за это время поднимут наверх сундуки с бумагами, то всех отпущу живыми, даже денег дам немного. Если же нет, то всех женщин и детей прикажу убить в тот же день. Более того, лично всем влеплю по пуле в голову. Перевели? Идём дальше. Сеньору Буэнвентуре разрешается осмотреть и прочесть все найденные бумаги. Более того, ему разрешается даже сжечь до половины всех этих бумаг на его усмотрение. Но не более половины! Если я узнаю, что это требование нарушено, умрут все. Торжественно обещаю: все умрут! Так что предлагаю вождю Мэлви очень внимательно присматривать за сеньором Андресом Буэнвентурой, а также тщательно считать прошедшие дни. Перевели? Отлично! Вопросы отменяются, все свободны. Уводи их, Смит. Мистер Негро что сейчас не успел — по дороге этой обезьянке переведёт. Пошли вон! Пусть загружаются в клеть и там подождут сеньора Буэнвентуру!
Здоровяк отконвоировал Мэлви и Негро в пещеру.
Браун внимательно посмотрел Нику в глаза.
— Что же сказать вам на прощанье, милый друг? Первое, мне искренне жаль, что уважаемые мной супруги Сизые оказались замурованными в той тупиковой пещере. Это был их выбор, всем по-честному предлагали выйти на поверхность. Впрочем, зная об их выдающихся талантах и недюжинных способностях, я не удивлюсь, если им удастся выбраться и из этого переплёта. Второе, господина Александра Аматова вы прикончили абсолютно правильно. Дрянной был человечишка, работал на всех подряд, на всё был готов — ради презренного металла. Третье, прошу, не торопитесь убивать моих людей. Главная их функция — чисто информационная. С помощью специальных портативных передатчиков они будут сообщать мне обо всех ваших успехах и возникающих проблемах. В случае, если они пропадут из эфира, я буду вынужден застрелить энное количество заложников — в зависимости от степени испорченности настроения. Вам всё ясно? Тогда пройдёмте в пещеру. Пришло время старта, труба зовёт! Извините — один момент. — Профессор достал из заднего кармана своих штанов прямоугольное зеркальце и принялся внимательно изучать ярко-красный прыщ на своей правой щеке. Жирный солнечный заяц неожиданно выскочил из зеркального омута, резво поскакал по камням Индейского Нагорья и затерялся где-то в чёрных пейзажах Сизых болот, сгоревших дотла. Браун недовольно поморщился и спрятал зеркальце обратно в карман.
