Ярина закусила щеку изнутри, чтобы не покраснеть. Они были так близко, а от осторожных прикосновений почему-то захолонуло в груди. Казалось бы, ну что такого? Ведь он просто помогает. А поди, объясни это глупому сердцу, которое пустилось вскачь и не хочет успокаиваться.
– Перевязать бы, – донеслось как издалека.
– Что? – Ярина рассеянно моргнула и скосила взгляд на колдуна.
– Повязку, говорю, надо на шею наложить, – терпеливо повторил он.
А глаза у него удивительно яркие. Ярче каменьев в матушкином обручье.
– Да, сейчас… – Ярина суетливо дёрнулась назад, радуясь возможности отвлечься.
Рубашка Гора, вся в грязных разводах, для перевязки не годилась, её была не лучше, хорошо хоть заправленный в штаны подол не успел изгваздаться.
Ярина попыталась оторвать широкую полосу, но рана на ладони мешала, пальцы не слушались.
Гор не стал долго любоваться её потугами: после первой неудачной попытки сам рванул ткань, укорачивая рубаху едва не на четверть. Если руки поднять, живот оголится.
“Срамота”, – прозвучал в голове строгий голос домовика. Ярина сперва сникла, но потом решила, что дедушка порадуется, если она выживет, а не сгорит от попавшей в рану заразы. Подумаешь, рубашка.
– Голову ровно держи, – велел Гор и принялся за дело.
Повязка давила, но зато ожерелье перестало царапать шею. После того, как Ярина выдрала из него камешек, оно словно озлобилось и все норовило уколоть побольнее.
– Теперь руку, – Гор тщательно затянул повязку вокруг ладони и поджал губы. – Хоть что-то. Но больше так не делай, барьер здесь фокусами с кровопусканием не пробить.
– Но вышло же, – не сотвори Гор иллюзию, лежать бы им рядом с теми костями.
– Это и странно. Есть над чем подумать. Я готов поклясться, что вышло потому что мы смешали кровь с янтарём, но такие свойства... Ладно. Разберемся. Устала? – голос его неуловимо смягчился.
Ярина не хотела жаловаться, но лучше смотреть правде в глаза: сейчас она много не пройдет. После сумасшедшей гонки, при одной мысли о которой перехватывало в груди, хотелось одного – прилечь. И чтобы тепло было.
Она кивнула, виновато потупившись.
– Это ничего, – Гор неловко погладил её по волосам, но Ярина так смутилась, что сильнее втянула голову в плечи, и прикосновение сразу исчезло.
– Здесь спокойно. Отдохнём, а потом поищем выход.
Он уселся у стены, вытянув ноги, Ярина притулилась рядом. В голове звенело от усталости, но сон не шёл.
Она рассматривала роспись, пытаясь представить по выцветшим картинам, каким был дивий народ на самом деле.
Вот один обнимает пегими крыльями кругленькую девушку со смешным белым хохолком на голове. Чуть дальше танцуют пары в летящих одеждах. Под куполом один из диви вручает огненный цветок великану в маске с клювом, такой же, как на статуе в коридоре. Существо почтительно склонилось, протянув ладони, в которых можно утонуть. По центру, над аркой раскинула крылья женщина, словно желая защитить ход от непрошенных гостей. Лицо ее осыпалось, сохранились одни волосы-пёрышки, огненно-рыжая краска выцвела за века, но все еще оставалась яркой.
Ярине стало отчаянно жалко эту ушедшую красоту. Дивь жили, любили, смеялись, радовались и печалились, а от них не осталось ничего, ни памяти, ни костей. Одни страшные сказки и Пустошь.
– Это нечестно, – пробормотала она себе под нос.
– Что? – Гор встрепенулся и тоже перевёл взгляд на роспись, но Ярина не стала выдавать свои мысли. Они были глупыми. Ничего уже не вернёшь, а жалеть о том, что нельзя исправить, бесполезно. Только сердце рвать. Так говорила матушка, но сейчас соглашаться с ней больше не хотелось.
– Отчего случилась война с дивью? – спросила она.
– А ты сама как думаешь?
Что за привычка отвечать вопросом на вопрос, да ещё так снисходительно? Ярина вскинулась и сердито уставилась на Гора. Тот усмехнулся в ответ, но пояснил:
– Чья-то кровь – чьё-то золото. И дело тут не в диви. Некоторым войны всегда были выгодны магам. Но сейчас Круг придерживается мнения, что бойня не решает проблемы, а приумножает их. «Если мы начнем участвовать в дрязгах правителей, то магия вымрет», – говорят магистры. – Если ввяжемся в кровопролитие, то растеряем те ничтожные крупицы знаний, которые сохранились”.
Сказано это было с такой горечью, что Ярина растерялась.
– Ты так не думаешь? – спросила она, пытаясь понять: как может Гор быть против. Война – это ужас и боль, это потухший взгляд матушки и рыдающая сестрица. Сколько таких было, кто не дождался своих мужчин с затеянной Парельем войны? Их было бы еще больше, участвуй в ней чародеи.
– Нет, – отмахнулся Гор, – я не об этом. Войны никогда ничего не решают. Но иногда я думаю, что дед был прав: нельзя вечно трястись над знаниями, не пытаясь их преумножить. Иначе мы рискуем исчезнуть сами, а нави и нечисти наша магия ни к чему.
– Разве в старину чародеев больше было?
– Гораздо. Ты знаешь, например, что до войны Вестарией правили маги? И бывшие вольные города Малахитовых гор тоже они основали.
– А за морем?
– На юге? Там свои беды. Но магии в мире стало не в пример меньше. Даже навьи, пусть вредили, приносили её частицы с собой с той стороны. А теперь из них свободно бродит по миру только Переправщица. Более-менее неплохо на Ледяных Островах. Но ты же слышала нашего северного друга. Там магов видят стариками. Если у тебя нет седых волос или горба с бородавками, то ты злой колдун или волчья ведьма.
А ведь Ивар так ее и называл. Ох, Ивар…
– Думаешь, его околдовали? – с тревогой спросила Ярина.
– Не знаю. След терялся у Пустоши. Амулеты сработали там. И обратно он не уходил. Но тебе лучше помнить, что наш северный друг думает прежде всего о себе. Ручаться за него я бы не стал.
– Что же ты за него меня сватал? – возмутилась она.
– Тогда это казалось наилучшим выходом, но, если тебе так хочется, я готов признать ошибку и принести извинения.
– Приноси, – Ярина окончательно расхрабрилась. Ещё седмицу назад ей бы и в голову не пришло вести себя так вольно.
– Ну и нахальная же ты стала. – Несмотря на слова в голосе Гора не слышалось и тени насмешки, и Ярина робко улыбнулась.
А раньше бы промолчала, глотая обиду. Она не была нахальной. Просто не могла. Нахальной была Нежка. Красивой, яркой, живой. Она не лезла за словом в карман, не боялась осуждения, бесстрашно спорила и творила, что в голову взбредёт. Никогда она не станет похожа на сестру. С этим Ярина давно смирилась, но сейчас вдруг подумала – не так уж это плохо.
Гор улыбнулся в ответ. Не своим мыслям, а именно ей. Без насмешки, тепло и мягко, лицо у него разгладилась, больше не казалось страшным, даже шрам не портил.
