уже видел. Плохо, молодой человек, очень плохо. Вы должны лучше скрывать свои чувства. Ох молодёжь…
— Я не видел её восемь лет, — произнёс я обречённо.
— Анну Гертхард?
— Да. Мы знакомы. Были раньше… Затем она пропала. Я… искал её все эти годы, и вот нашёл здесь. И в момент, когда наконец увидел её, хотел было рвануть к ней, но меня не пустили товарищи. У меня было такое дикое желание дотянуться до неё, что мне стало очень плохо. Помню только, как словно тянулся к ней, а затем удар и я вырубился не на долго, — решил не играть дальше в молчуна, а раскрыть полуправду, чтобы не вызывать ещё больше подозрений. Пускай уж лучше он думает, что я это сделал бессознательно, чем пытается докопаться, где я этому научился. Всё равно ведь не отстанет.
Старик задумчиво покивал головой, затем уставился в окно.
— Это уже больше похоже на правду. А почему тогда стёрты три дня твоей памяти?
— Простите, я не совсем понимаю, что значит «стёрты»? Может быть это потому, что я где-то дня три провалялся в отключке?
— По подробнее, молодой человек.
— Я отправился на охоту, а затем упал в реку, потерял сознание, когда очнулся, понял, что лежу на берегу на песке, — выпалил я, и только спустя мгновение осознал, что этого не было, но я почему-то помню это.
Странно. Точно помню, как разговаривал с драконом, но также есть и воспоминания, как выбрался на пляж. Неужели Ларгус постарался?
— Вот как. Вы уж простите меня, молодой человек. Моя профессия обязывает заботиться об учениках, вот я и поступил с вами так резко. Вы позволите? Дабы я удостоверился в ваших словах, — старик вновь подобрался в кресле, протягивая ко мне руку.
Чёрт, теперь и на попятную не пойдёшь, слишком подозрительно будет. Ладно, делать нечего.
Наклонил голову вперёд, подставлял её директору. Тот приложил ко лбу руку. Я ожидал, что сейчас вновь вырубит, но ничего не произошло. Только его рука слегка холодила голову. Я каждый раз прокручивал в голове момент, как просыпаюсь на пляже, в надежде, что прокатит.
— Что же, теперь я вам верю, молодой человек. Однако, вы не золото, вы самородок в мире магии! Если уже умеете то, чему маги учатся только на шестом-седьмом курсе, пусть и бессознательно.
Ага, верит он мне, как же. Держу карман по шире.
— Однако, впредь я не советую вам использовать данную силу. Ради вашего же блага. По крайней мере, опять же, до шестого-седьмого курса, где я лично буду обучать вас управлению аурой. Да и в принципе не советую полагаться на данную силу и уж тем более считать, что из-за уникальности вы стали достаточно сильным, чтобы бросить вызов кому угодно. В академии полно учеников, которые уже могут спокойно управлять не только своей стихией, но родовой способностью.
— Хорошо, директор, — я склонил голову, — впредь я постараюсь держать себя в руках.
— Постарайтесь, молодой человек, постарайтесь. Я уже одной ногой на пенсии, не хочется как-то заниматься всей этой рутиной, — он помахал рукой в воздухе. — Жалко только, что ваша стихия свет. Ну да и ладно, давно у нас архимагов целителей не было.
Звучит не очень. Нет, конечно же быть целителем, наверное, круто и почётно, но судя по сожалению в голосе директора — это не так здорово, как будь у меня другая стихия.
— А чем так плох свет?
Глава 24
— Ничем, — он отложил в сторону трубку, поднялся и подошёл к окну, скрепив руки за спиной. — Целители — это очень важная единица в любом государстве. Пожалуй… даже слишком.
— А почему именно целительство? Неужели стихией света нельзя наносить урон? — я так же поднялся и подошёл поближе.
— Можно, конечно же можно, да ещё какой, вот только… единицы из тех, кто владели данной силой, смогли не потухнуть.
— Потухнуть?
Директор покачал головой.
— Не спешите, молодой человек, вам всё расскажут на занятиях. А сейчас вернёмся к другому вопросу: что там с Айли?
— Вашей внучкой?
— Да, расскажите-ка, как всё происходило.
— Она наверняка вам уже всё поведала, мне нечего добавить, — я слегка склонил голову, не желая особо распаляться, ведь что бы сейчас не сказал — она его внучка и ей он явно охотнее поверит. Я, конечно, ничего такого не сделал, но кто знает, что в головах у этих аристократов, какими бы добрыми они не казались.
— Не хорошо, молодой человек, не хорошо, — старик посмотрел на меня. — Вот скажите, если бы у вас была внучка и случился подобный инцидент, вы не стали бы слушать другую сторону?
В чём-то он, конечно, прав, но… скоро закончится действие средства. Хотелось бы в этот момент оказаться уже в комнате или за воротами академии, кстати.
— Да вы не спешите, молодой человек, давайте присядем и вы мне всё расскажете. История наверняка не короткая.
Видимо выхода у меня всё же нет.
* * *
— Вот оно как, — задумчиво протянул директор после того, как я поведал ему о сегодняшнем случае с его внучкой. — Это похоже на них, да. Вы уж извините, что так вас задерживаю, просто она мне решила ничего не рассказывать. А как мне на неё надавить? Сказать, что я её директор? И толку? «Не ваше дело, говорит, дедушка, я сама разберусь». А если попытаюсь надавить — матери пожалуется. Уже и не знаю, куда от них спрятаться. Даже на пенсию спокойно выйти не дадут!
— Господин директор.
— Да?
— Вы можете выдать мне разрешение на выход за ворота академии сегодня хотя бы на час?
Он постучал пальцем по столу, задумался на короткое мгновение, а затем спросил: — А зачем вам, молодой человек?
Я оглядел себя: — Хотелось бы прикупить одежды.
— Вот как. ну да, ну да, — директор окинул меня быстрым взглядом. — Но, не стоит по этому поводу переживать. Академическая форма будет доставлена вам в комнату после подписания контракта.
Всё же контракт. Сестра не внесла за меня деньги.
— Ан, это конечно не моё дело, но вы в плохих отношениях с сестрой?
— Ммм? С чего вы так решили?
— Она приходила, внесла деньги за своё обучение, а когда я тонко намекнул про вас, то сразу же поспешила уйти. Нет, конечно, определённые причины так поступить у неё были, но…, - старик снова на мгновение задумался. — В общем, мне нет дела до этих ваших семейных драм, поэтому вмешиваться я не стану. Единственное что, ваша сестра не заплатила за вас, поэтому вам нужно будет подписать
