пришел. Я за него переживаю.
Мое сердце забилось чаще. Я была почти уверена, что он хотел что-то разузнать, и я обещала мужу, что не впущу Брэндона в квартиру, пока я одна. Но если я не поговорю с ним, вдруг он решится на что-то похуже?
Я открыла дверь и вышла на улицу, закрывая ее за собой.
Брэндон выглядел нелепо. Волосы были приподняты гелем дюйма на четыре, оделся он в ярко-синий клетчатый блейзер, дешевую на вид футболку бирюзового цвета с V-образным вырезом, узкие джинсы, с подвернутыми штанинами, без носков, но самое лучшее – ярко-синие клетчатые мокасины в тон.
– Господи, – сказала я, отпрянув на шаг.
Он выдал свою самую сексуальную улыбку, а я пыталась сдержать рвотный позыв. Очевидно, ему казалось, что он неотразим.
– Привет.
Я содрогнулась, но, услышав, как Тото скребется лапками в дверь, вынырнула из этого кошмарного сна, в котором оказалась.
– Прекрасно. Давай с этим покончим. О чем ты переживаешь, Брэндон?
Он пытался скрыть свой триумф, и от этого мне хотелось ударить его.
– Трэвис вел себя странно. Думаю, он испытывает угрызения совести насчет пожара.
На нем, черт подери, жучок!
– Ну, – проговорила я, – мы все чувствуем себя ужасно из-за этого. Мы знали многих, кто погиб в том подвале.
– Я волнуюсь, что он совершит какую-то глупость и попадется.
– Попадется? В каком смысле?
– Врать федералам. Врать копам. Все знают, что он был там, Эбби. Ваш рейс улетел уже после того, как туда прибыли пожарные машины.
Я тряхнула головой.
– Мы узнали об этом, только когда добрались до аэропорта и увидели новости по телевизору. Ты хочешь сказать, что он был там? Ведь его там не было.
– Был, Эбби. Вы оба были. Знаю, что ты хочешь его защитить. Но все знают, федералы знают, и ты не должна отправиться за решетку вслед за ним. Не когда он в зале занимается тем, чем занимается.
Я коротко усмехнулась:
– Приехали…
Брэндон вздохнул:
– Я ничего не хотел говорить, но не могу видеть, как ты тонешь вместе с ним, пытаясь сохранить ему верность, когда он… он изменяет тебе, Эбби. У Трэвиса и Тиффани роман. Сейчас он с ней в зале, а не работает допоздна. Они были в моем кабинете, разговаривали и флиртовали, когда я уходил. Она то и дело лапала его. Я с ней обязательно поговорю. Заставлю рассказать тебе правду. Она это сделает. Она хорошая девочка, просто он умеет… убеждать.
– Ты завидуешь? – спросила я.
– А?
Я скрестила руки на груди.
– Ты хочешь сказать мне, что Тиффани, сотрудница, с которой у тебя интрижка, также спит с моим мужем, а ты спокойно приходишь сюда и рассказываешь мне?
Брэндон выглядел искренне потрясенным.
– Не знаю, о чем ты говоришь. Тиффани моя секретарша. Мы всегда были достаточно близки, но с того момента, как Трэвис начал у нас работать, они друг от друга не отходят. Думаешь, я так просто смотрел бы на это, будь у нас с ней роман? Слушай… Знаю, что непросто такое узнать. Моя бывшая жена мне изменяла, и от этого тошно.
– Согласно данным всего населения Икинса, все было совершенно иначе.
– Люди всякое говорят. Но никто не спросил меня. Я лишь пытаюсь сказать, что понимаю. Я рядом, если нужно будет поговорить с кем-то. Не хочу, чтобы ты сидела тут одна. Давай куда-нибудь сходим, выпьем что-нибудь, и я расскажу все, что знаю.
Я достала из заднего кармана телефон.
– Смотри, как все просто, Брэндон. Если Бекке нужно дать пару советов, пусть позвонит мне.
– Что ты делаешь?
Я подняла телефон, набирая номер.
– Звоню по ФейсТайм моему мужу.
Трэвис сразу же взял трубку и улыбнулся:
– Привет, голубка. Все хорошо?
– Ты все еще тренируешься? – спросила я, рассматривая фон за его спиной. Он находился в главной части зала, где было почти пусто.
Он направил камеру на свою клиентку:
– Сьюзан, поздоровайся с моей женой.
– Привет, Эбби! – сказала Сьюзан и помахала мне рукой. Она вся вспотела, но все же улыбалась.
– А Тиффани там? – спросила я.
Трэвис осмотрелся по сторонам.
– Нет, сегодня я закрываю зал. Помнишь, когда ушла Тиффани, Сьюзан?
– Вскоре после того, как я пришла, – сказала Сьюзан за пределами камеры.
– А что? Что-то случилось?
– Нет, расскажу, когда ты вернешься домой. Люблю тебя.
– А что ты делаешь на улице? – настороженно спросил Трэвис.
Я зашла внутрь и заперлась.
– Просто выношу мусор. Скоро увидимся, дорогой. Люблю тебя.
Он улыбнулся, на его лице застыли растерянность и сомнения.
– Хорошо, голубка. Я скоро поеду домой.
Мы отключились, и Брэндон снова постучал в дверь.
– Эбби? Я знаю, что она все еще там. Сьюзан и Трэвис довольно близки. Не удивлен, что она его покрывает. И ты слышала, он знает: что-то не так. Он защищался, задавал вопросы. Хотел знать, знаешь ли ты что-то. Такое тяжело услышать, и тебе не хочется верить, но это правда.
– Ага… тебе уже пора.
Брэндон снова постучал в дверь.
– Позволь мне доказать тебе. Уверен, он наговорил обо мне всякой чепухи, чтобы очернить меня, в случае если я расскажу тебе. – Он засмеялся. – Очевидно, что ты так все и поняла. Ты попадешь в беду и слишком поздно поймешь, что это было ради того, кто тебя никогда не любил.
Я опустила взгляд и посмотрела на собаку.
– Тото, ложись спать, – сказала я с улыбкой. Щенок помедлил, а потом ушел на небольшую подушку, на которой всегда спал в нашей комнате. – Хороший мальчик, – тихо похвалила я.
– Эбби, не хочу, чтобы все становилось запутанным, но мне нужно, чтобы ты выслушала. Я не могу позволить тебе это сделать.
Я вздохнула и открыла дверь.
– Давай кое-что проясним. Ты никогда не будешь мне что-то позволять. Ты только что опозорился на пороге моего дома и говоришь, что ты мне что-то не позволишь? Что ты там мне не позволишь? Опровергнуть твою ложь? Верить моему мужу, хотя я своими глазами видела правду? Брэндон, я понимаю, что ты раньше имел дело с девочками-подростками, которые особо не думали, что им делать и кого слушать, но даже если мой муж не был бы лучше тебя во всем и не мог бы оставить от тебя кровавую лужицу, я бы все равно стояла здесь и говорила тебе убираться с моего крыльца.
– Эбби…
– ПОШЕЛ, ЧЕРТ ПОДЕРИ, ВОН С МОЕГО КРЫЛЬЦА!
Он развернулся и спустился на несколько ступенек, потом помедлил, но возобновил шаг. Оказавшись возле своего фургона, он открыл дверцу и покачал головой:
– Когда все пойдет под откос, не приходи плакаться ко
