— Фу, мудак, я смертна.
— Жива! — И он обхватил ее руками.
Эбби оттолкнула его.
— Где Томми? Где Графиня?
— Томми в спальне. А где Джоди, я не знаю.
— Не звонила?
— Нет.
— Ебать мои носки! Томми ты тоже вернул?
— Нет. Я начал готовить ему сыворотку, но он не хотел ничего с собой делать, пока не разберутся с другим вампиром. Но это нужно, Эбби. Он долго не проживет, если мы его не вернем.
— Я знаю. Пиратский раста на черном корабле нам рассказал. Другой вампир? Остался только один?
— Пока ты была без сознания, звонил Ривера. Животные завалили одного в «Безопасном способе».
— А ты ему сказал, чтоб не лез на черный корабль?
— Ему Томми сказал.
— А с Четом что?
— Не знаю.
— Он может… Эй, а где мой хвостик?
— Как бы сам отпал, когда к тебе вернулся человеческий облик.
— Ты его сохранил?
— Э-э, нет. Я его на журнальном столике оставил, а когда взошло солнце, он типа сгорел.
— Ты сжег мой хвостик? Это была часть меня.
— То была противная часть тебя.
— Ты такой расист, Фу. Я рада, что мы с тобой расстались.
— А мы расстались?
— Мы же собирались, нет? Ты про это хотел со мной поговорить? О том, что я — слишком неоднозначная, слишком для тебя таинственная, а тебе нужно вернуться к своим традиционным научно-ботанским ценностям и жить на Сансете с предками, а вовсе не в офигительной берлоге нашей любви со своей богинеподобной вампирской подружкой, которая тебе никогда больше не даст, даже если умолять будешь, даже из жалости, какими бы улетным у тебя ни был мангашный причесон. Ты же все это собирался мне сказать?
— Не так подробно. Я собираюсь переехать в Беркли. Это трудно, Эбби…
— Не утруждайся, s'il vous plait, у меня с тобой все. Больше не потерплю от тебя поношений низкопоклонной банальности и чего не.
— Еще твоя мама звонила. Хочет, чтоб ты домой вернулась.
— Ага, уже два раза побежала. Ой, что это — из моей бесхвостой попы мартышки разлетаются, как бабочки?
— Она сказала, твой табель успеваемости прислали. Ты сдала биологию мистеру Грабли.
— Правда?
— Она тоже говорила, что чуть в обморок не упала. А Джеред — что все из-за твоей факультативной работы. Почему ты не сказала, что брала с собой крысу в школу?
— Ну, я же не думала, что получится. В смысле, крысу уже завампили, поэтому, когда я вытащила ее из обувной коробки, она лежала как бы просто дохлая. И мистер Грабли такой весь: «Как это мило, Эллисон, дохлая крыса». Но в лабе светло было, поэтому крыса моя ни с того ни с сего вдруг как вспыхнет, сама по себе. И я тут вся такая: «Врубайтесь, сцуко, спонтанное самовозгорание крыс — это волна будущего».
— Ну, он тебе поставил, вероятно, потому, что не смог вычислить, как ты это сделала.
— Я темная владычица «Биологии 102». Бойся меня. Ррыык! — ответила она. И поцеловала его — крепко и жестко, но не так жестко, как целовала вампиршей. Фу облегченно вздохнул, но тут она его оттолкнула и стукнула.
— Ай. Я вовсе не думал, что ты распутная.
— Я знаю, то был наш прощальный сладкий поцелуй с горчинкой. Пойду теперь скорбеть, пока не проснется Владыка Хлад и мы не возобновим наши поиски Графини. Помираю от голода. Хочешь бутер и «старбакс»? У меня в сумке, типа, десять тыщ лежит.
Любовная берлога
Проснулся он на закате. Пред его мысленным взором стояло ее лицо, а по всему позвоночнику бегала паника. Томми пулей выскочил из спальни в большую комнату, где Эбби как раз вешала трубку.
— Это была Графиня, — сказала она. — У нее все хорошо. Придет через несколько минут.
— А ты как? Ты живая. От тебя тепло. — Томми видел вокруг нее здоровый ореол жизни.
— Ага, спасибо. Фу уничтожил мой хвостик. — Эбби повернулась и посмотрела в сторону кухни. — Предательское расистское жестоковыйное УО!
— Грубовато ты как-то, — заметил Томми. — Он жизнь тебе спас.
— А сердце разбито. Скорблю. Безутешна. Хвоста нет. И надо тотально репрокалываться и ретатуироваться.
— Но ты сходила в душ, и глазной грим у тебя больше не енотовый.
— Спасибо. Мне тоже нравится кровавый орнамент у тебя на брюках.
— Привет, — сказал из кухни Пес Фу — он там набирал в шприц, судя по виду, кровь. — У меня готова твоя сыворотка, так что как сам будешь готов…
— Я не готов.
— А надо бы, знаешь.
Зажужжали в дверь. Томми нажал кнопку домофона.
— Это я, — сказала Джоди.
Томми впустил, и через секунду она уже взлетела по лестнице и целовала его. Он отстранил ее и осмотрел, как она одета: локти и колени изодраны, все в крови.
— Что с тобой случилось? Где ты была?
— Одна старая вампирица. Напала на меня на крыше через дорогу от черного корабля. А так стреляет какое-то их оружие. Ужас. Нельзя их к себе с этой штукой подпускать.
— Как же тебе удалось?
— Спряталась на дне бассейна — пыталась придумать, что мне делать, и тут на нее напрыгнул Чет. А из бассейна выбралась, пока Чет ее сношал всухую.
— Ого. Во дает Чет! — воскликнула Эбби.
— Эбби! — Джоди подскочила к ней и обняла, поцеловала в лоб. — Я за тебя так переживала. Ты живая. Настоящая живая!
— Ну. Фу меня вернул. Я опять хочу быть носферату.
Все повернулись к Фу — тот еще не вышел из кухни.
— Не могу, Эбз. Второго раза ты не переживешь. Я пробовал на крысах. Ты — просто человек.
— Обречена, — вздохнула Эбби.
— Джоди, — сказал Томми. — А что с той вампиршей, которая на тебя напала?
— Ее нет. Уничтожили. Кое-кто меня спас, не успела она меня убить. Стало быть, осталась одна?
— Никого не осталось, — ответил Томми. — Звонил Ривера. Животные разобрались с последней. На черном судне только Илия.
Джоди погладила его по лицу.
— Томми, нам надо поговорить.
— Я знаю, — ответил он.
Пес Фу произнес:
— Джоди, я никак не могу вычислить, когда у Томми, э-э, закончится срок хранения. С ним все может произойти быстрее, чем с Эбби.
— Пойдем со мной. — Джоди взяла Томми за руку и повела в спальню. — Мне нужно тебе кое-что показать. А вы двое сюда не заходите, слышите меня?
Томми и Джоди
