Книга Неудача в наследство - Светлана Романюк

Аннушка озабоченно нахмурилась.

— Да сунь ты ей книжку! Перед свадьбой полезно! — махнула рукой бабушка. — Только, пожалуй, начни со второго трактата, затем четвёртый подсунь. А пятый она потом, сама как-нибудь после замужества почитает. Если захочет.

— Пойдём в библиотеку, — со вздохом сказала сестре Аннушка. — Книжки оттуда возьмём. Там Ратисьяна тоже есть. Не в таком шикарном переплёте, как у отца в кабинете, но перевод хороший… Только обложку мы обернём. И ты пообещай ни родителям, ни брату на глаза не попадаться.

— Обещаю! — торжественно произнесла Ольга, и за окном, словно подтверждая серьёзность момента, полыхнула первая молния.

Глава 48. Неприятие чужих советов

Михаил устроился в малой гостиной. В первые минуты после ареста друга и отъезда судьи Михаилу хотелось куда-то побежать, взять кого-то за грудки и вытрясти правду. Остановило только одно: он категорически не понимал, куда бежать и кого трясти. Потом плавно пришло осознание, что об аресте Вячеслава необходимо сообщить в Специальный комитет при особе Его Императорского Величества и сделать это нужно как можно скорее. Пришлось брать перо и бумагу.

Составлять документы в кабинете не хотелось — перед мысленным взором сразу появлялся Фёдор Николаевич, его слова, гримасы и ужимки, и писать что-то связное и осмысленное сразу становилось невозможно. В гостиной сосредоточиться было проще, а сосредоточиться было чрезвычайно важно, когда пишешь то, что рано или поздно прочтёт сам Ромадановский, без сосредоточенности нельзя. Михаил свёл брови и тяжело вздохнул, как наяву услышав бархатный голос Леонтия Афанасьевича: «Формулировки, мальчик! Учись говорить точно. С твоим даром — это нужно не для того, чтобы барышням пыль в глаза пускать, для тебя — это жизненная необходимость!»

Как давно это было! Полтора десятка лет назад? Скорее два, или чуть меньше. Князь Ромадановский встретился Михаилу, когда тот ещё и года в Моштиграде не прожил. Первый раз они столкнулись, кажется, в тотализаторе на петушиных боях. Михаил потёр недавно пострадавшую от пернатого драчуна ногу. Да, у кузнецова петуха явно был шанс добиться некоторых успехов на ринге.

Нет! С Ромадановским он познакомился не там. Петушиных боёв, как и медвежью травлю, Леонтий Афанасьевич не любил до крайности. Так что встреча была в тотализаторе, но на ипподроме. На конных скачках дело было. Михаил к тому времени не прожил ещё и года в столице. Пить не пил, но пускался в различные авантюры и жил на широкую ногу, несмотря на более чем скромное содержание от отца, который так и не простил поспешного отъезда, а вернее побега из дома. Тратил баснословные суммы на пустяки, пытался кружить юным барышням и зрелым дамам головы. Часто увлекался и каждый раз заваливал предмет своего интереса подарками. Ему не всегда отвечали взаимностью, он не слишком расстраивался и с лёгкостью переключался на следующее увлечение. О тратах никогда не жалел, подарки назад не требовал, о деньгах не думал. Пополнить кошель было просто. Азартные игры, карты, скачки, бега, бои — он по-хорошему не разбирался ни в чём, но выигрывал везде, отшучиваясь от настойчивых просьб приятелей поделиться секретом успеха тем, что дуракам везёт.

— Молодой человек, осмелюсь дать вам совет. Не ставьте на Красотку.

Тихий вежливый голос, внезапно раздавшийся за спиной, заставил юного Михаила вздрогнуть от неожиданности и едва не выронить билет, в котором приготовился поставить отметку. Он резко обернулся и увидел высокого импозантного мужчину, с узким, как бритва, лицом и пышными рыжеватыми бакенбардами.

— Леонтий Афанасьевич Ромадановский, к вашим услугам, — с лёгкой снисходительной усмешкой представился мужчина.

— Миш…Михаил Николаевич Милованов.

— Я не имею привычки вмешиваться в чужие дела, но очевидно, что в силу своего юного возраста вы можете попасть впросак. Красотка неплохая лошадь, но ей не победить. В этом заезде три фаворита: Ласточка, Воллар и Ария. Скорее всего, гонку выиграет кто-то из них. Ежели любите риск, то можно рассмотреть Летунью. Маловероятно, но небольшой шанс есть. Отмечу к тому же, что у всех четырёх мною перечисленных жокеи экстра-класса. Про жокея Красотки такого не скажешь. Некий Воронцов. Молодой и никому не известный. Увы. В любом случае не рискуйте большой суммой. Ваши родители этого не одобрили бы.

Михаил тогда благосклонно отнёсся к совету в целом, но вот это снисходительное упоминание родительского неодобрения, акцент на его молодости и неопытности заставили его ответить советчику резче, чем он изначально собирался:

— Благодарю за заботу, но воздерживаться от советов посторонним людям — это прекрасная привычка. Надеюсь, вы и впредь будете ей следовать!

— Молодость… Ну что ж, именно ошибки дают столь необходимый жизненный опыт. Не смею мешать обучению, — понимающе усмехнулся мужчина и, качнув головой, удалился.

Михаил поставил всё на Красотку.

Арию сняли со скачек перед самым стартом, из-за резкого и внезапного ухудшения её физического состояния. Что уж там произошло, то ли трагическая случайность, то ли банальный недосмотр, то ли происки соперников, Михаил тогда так и не узнал, да и потом не слишком интересовался.

Как и ожидалось, скачку вела Ласточка. За ней с небольшим просветом шли Воллар и Летунья, которая сошла с дистанции, когда её жокей, тот самый специалист экстра-класса, потерял сознание. После поговаривали, что от обезвоживания, но точная причина не интересовала Михаила и в этом случае.

Основная борьба развернулась между Ласточкой и Воллар. Публика даже не смотрела на других участников, но на финише молодой и никому до той поры не известный Воронцов неожиданно выслал Красотку и выиграл у лидера гонки корпус. А Михаил выиграл 1527 рублей.

Получая выигрыш и принимая шумные поздравления от приятелей, Михаил случайно натолкнулся на задумчивый взгляд недавнего советчика. Мужчина усмехнулся и чуть приподнял шляпу.

Они ещё встречались несколько раз в свете, но плотное общение у них завязалось лишь спустя несколько лет после первой встречи и после того, как Леонтий Афанасьевич занял пост советника при особе Его Императорского Величества и даже создал Специальный комитет.

Всё это было давно, а сейчас Михаил писал. На листах появлялись строчка за строчкой, и приходило понимание, что в последние дни, даже месяцы о формулировках он думал меньше всего. Да, за это его Ромадановский вряд ли похвалит, если, вернее, когда письмо прочтёт.

Плавились свечи, разгоняя тьму трепещущим неровным светом. Кто-то из слуг озаботился зажечь их, когда за окном сгустился вечер.

Последовательность событий, приведших к аресту друга, удалось описать не сразу. Понадобилось сделать-таки над собою усилие и обратить