была уверена, почему произнесла следующие слова, но, как и все остальное, что происходило в этот момент, они были правильными.
— Не все из нас носят свои шрамы на лице, чтобы все видели, Вульф. Некоторые из нас предпочитают прятаться, как будто от этого боль утихнет.
Рука Вульфа забралась под низ моей рубашки. Тепло его ладони, прижатой к моей коже, заставило меня вздрогнуть.
— Я вижу шрамы в твоих глазах. — Он провел кончиками пальцев по кругу. — Я вижу их в твоей борьбе. Я вижу их в твоей решимости. Я вижу их в твоем гневе.
Когда слезы обожгли мои глаза, я позволила им упасть.
— То, что на твоей спине остались физические шрамы, не означает, что ты не можешь переписать эту историю, Охотница. Ты боец. Эти шрамы ничего не объясняют, если это не так.
Глава 27
Я думала, что мне снится невероятно реалистичный, мучительно сексуальный сон о Вульфе. Его теплое, успокаивающее тело позади меня, его объятия, дыхание на моей шее.
Я думала, что это все сон, пока не вспомнила, что произошло прошлой ночью.
Мои глаза распахнулись. Ночью мы двигались в моей кровати. Рука Вульфа лежала под моей головой, другая — под рубашкой и льнула к моему голому животу. Он прижимался всем телом к моему, наши ноги переплелись в плотской, необузданной позе.
Святые угодники.
Скоро начнутся занятия, и после прошлой ночи я собиралась сделать все, что в моих силах, чтобы избежать разговора с Вульфом этим утром.
Я попыталась вырваться из его хватки, но это привело лишь к тому, что мое тело еще глубже вжалось в его.
Вульф лениво застонал, крепче прижимаясь к моему телу.
Его большой палец коснулся нижней части моей груди.
Мое дыхание сбилось.
— Еще минутку, — вздохнул Вульф, в его голосе слышалась утренняя сонливость.
Я откинула голову на его руку. — Из-за тебя я опоздаю.
— Спи. — Его пальцы двигались по моей коже, и он никак не мог не знать, что именно он делает.
Я глубоко выдохнула, замечая каждую частичку Вульфа, прижимающуюся ко мне.
И прекрасно понимая, насколько он тверд.
Прежде чем я смогла остановить себя, я качнула бедрами назад, вжимаясь в него.
Он застонал, от чего между моих ног стало еще жарче.
— Осторожно, Охотница.
Это было плохо. Это было очень плохо.
Его большой палец снова коснулся моей груди, и я выгнулась дугой.
— Ты делаешь это нарочно. — Мой хриплый утренний голос надломился.
Удовлетворение Вульфа стало очевидным, когда он вжался в меня, даже не пытаясь скрыть реакцию своего тела.
Оторвись от этого, Хантир.
— Ладно, — выдохнула я, прерывая все, что происходило между нами, и отпихивая себя от него. — Мне нужно идти в учебный класс. Войлер наверняка волнуется за меня после того, что случилось прошлой ночью.
Он тоже сел, а я перелезла через него на кровати. Мое тело болело не так сильно, как я ожидала, хотя после того, как Вульф исцелил меня, мои раны были едва заметны.
— Мы должны поговорить о том, что случилось. — Его голос был мягким и усталым.
— Нет, не стоит. Я потеряла контроль, и это больше не повторится.
Я не дала ему времени на споры. Я закончила одеваться в единственную одежду, которая не была разорвана в клочья, обулась и вышла за дверь.
К моему приходу Войлер и Эшлани уже сидели за столом в кабинете.
Я наполовину ожидала, что Войлер расскажет Эшлани о том, что она видела вчера во дворе, но ничего необычного не произошло, когда я подошла к столу и устроилась поудобнее.
— Ты можешь в это поверить? — прошептала Эшлани, обращаясь к Войлер. — Он теперь как будто совсем другой человек.
— Кто? — перебила я.
— Лэнсон. Я никогда не видела его таким злым. Он даже поговорить со мной не может, не откусив мне голову.
— Каждый носит маску. Просто у него лучше получалось дурачить нас.
— Ого, — сказала Эшлани, наклоняясь. — Это было глубоко, Хант.
Хант. Румми была единственной, кто так меня называл.
Я скучала по ней. В груди заныло от желания вернуться домой, в ад, которым был Мидгрейв. Однажды я вернусь к ней. Однажды я сделаю это. Я вернусь к своей жизни, чтобы защищать ее и жителей этого города всем, что у меня есть.
Мой взгляд скользнул к Войлер, которая уже смотрела на меня с мягкостью в глазах и понимающей улыбкой.
— Давай, — сказала ей Эшлани. — Пойдем найдем еще несколько книг, чтобы засунуть в них свои лица.
Эшлани и Войлер встали со стульев, но Войлер попятилась, а Эшлани скрылась в рядах книг позади нас.
— Ты в порядке? — прошептала она, достаточно тихо, чтобы услышала только я.
— Да, — ответила я, мягко кивнув. — Теперь я в порядке.
И на этом все закончилось. Войлер поняла. Я видела это в ее глазах. Она была похожа на меня, с секретами и темнотой. Но я знала, что она никому не расскажет о том, что видела прошлой ночью.
Она исчезла за спиной Эшлани, оставив меня одну за столом.
Но мое одиночество длилось недолго.
Через несколько секунд дверь в кабинет распахнулась. В него вошел Лэнсон с откинутыми назад плечами и поднятым подбородком.
Я оттолкнулась от стула и встала, готовая либо последовать за остальными в ряды книг, либо сразиться с Лэнсоном, если он осмелится подойти ко мне.
В любом случае, я была готова.
Я стояла во весь рост, наблюдая, как его глаза обшаривают пустую комнату, прежде чем остановиться на мне. Лэнсон смотрел на меня с выражением, которого я никогда раньше не видела, — ненависти, гордости и жестокости. Теперь он был незнакомцем, смотревшим на меня с другого конца кабинета.
Я чертовски ненавидела его. Ненавидела за то, что он обманул меня, заставив думать, что он хороший и добрый. Еще больше я ненавидела себя за то, что поддалась на это. Я не была таким человеком. Лорд учил меня быть лучше, умнее.
Я так отвлеклась на смертельный взгляд Лэнсона, что не почувствовала, как позади меня появилось тело.
— Ты хочешь по-настоящему разозлить его? — Голос Вульфа прошептал мне на ухо так тихо, что я почти не услышала его.
А он был близко, так близко, что если бы я повернулась, чтобы посмотреть на него, его губы коснулись бы моих.
— Что? — прошептала я в ответ.
Руки Вульфа мягко скользнули по моим бедрам сзади. Он оттянул меня на дюйм назад, пока я не прижалась к его груди. Я чуть не отпрянула, но хватка на
