class="empty-line"/>
***
Солнце уходило за горы, луны еще не взошли, и дорога назад, к центру города, была полна серовато-сизых сумерек. Протоптанная тропа через лесок, конечно, не освещалась ничем – только в самом ее начале стоял одинокий фонарь с коптящей свечой. Еще недавно такой светлый и яркий, мир вокруг превратился в чередование теней, темноты и светлых пятен – еловые лапы, стволы деревьев, ощетинившийся голыми ветками кустарник, пустоты там, где ничего не росло. И еле слышное завывание ветра где-то в вышине.
– Что поделать, я не волшебник и фонари щелчком пальцев не создаю, – ответил Ренар на мое ворчливое ойканье, когда я споткнулась о камень, спрятавшийся под снегом.
Он вежливо предложил мне зацепиться за его локоть, и я не стала фыркать и отказываться.
В этих сумерках было что-то жутковатое. Наверное, когда ты оказываешься в темноте в незнакомом месте, тебе в любом случае будет не по себе, но вокруг меня к тому же был лес. Кусочек того самого леса, который я видела с балкона башни, бескрайнего и темного. Настолько глухого, что некоторые дороги в нем, как я убедилась сегодня утром, существовали, но не использовались.
Мне было нужно держаться за чей-то локоть, пока я иду мимо силуэтов спящих деревьев.
– Ренар?
– Что, милая? – он повернул голову ко мне.
В сумерках его лицо казалось бледным пятном.
Яркий цвет волос словно бы выцвел, сгладился, начал превращаться в еще один оттенок серо-сизого.
– Если вокруг игра, я хочу знать ее правила.
Он хмыкнул.
Я не могла разглядеть черты его лица так же четко, как десять минут назад, но мне показалось, что это хмыканье было… довольным и одобрительным.
– Туз в рукаве хочет знать правила, по которым его планируют разыграть, забавно, – сказал он наконец и ласково потрепал меня по плечу. – Не обижайся, пожалуйста, – добавил он виновато. – Шутка слишком хороша, чтобы не сказать ее.
– Туз в рукаве может выпасть, – ответила я. – В самый ответственный момент.
– Справедливое замечание. – Голос Ренара звучал приглушенно, словно бы он не хотел говорить слишком громко. Или устал. Или что-то еще.
Мне самой в этих сумерках почему-то хотелось избегать громких звуков.
– Обычно вопросами правил игры занималась леди Айвеллин, – сказал Ренар. – Вы с ней знакомы.
Я кивнула, но потом поняла, что вряд ли он заметил короткое движение головы, и произнесла это вслух:
– Да. Мы… Нас познакомили.
И с тем, на что способно прикосновение леди Айвеллин, меня тоже познакомили.
– Я знаю, – ответил он так же глухо. – Не буду спрашивать, как тебе понравились дворцы Лорна-Тир. Лин очень…
«Красива, – подумала я, пока он выбирал слово. – И достаточно… безрассудна? Смела? Жестока? Как назвать того, кто решится проверять на прочность ничего не понимающего гостя?»
– Очень хорошо знает правила всяких там игр, – наконец нашелся Ренар. – В силу своего воспитания, происхождения и опыта. У нас с ней мало времени, но мы постараемся научить тебя, как не проиграть и не потеряться. Остальное зависит от тебя.
«Чудесно», – подумала я.
– Есть правильной вилкой и кланяться?
– Отличать один танец от другого, не путаться в собственных юбках и титулах придворных и держать спину прямо, – весело ответил он. – Ну и ставить на место тех, кто решит подойти слишком близко.
– А драться ты можешь меня научить?
Он остановился так резко, что я успела сделать полшага вперед и споткнулась.
– Драться? – уточнил Ренар с недоумением в голосе. – В смысле – правильно замахиваться канделябром? Или… – В его тоне появилась насмешка. – Или ты хочешь научиться убивать врагов ножом для резки фруктов?
– Я не…
Я не собиралась никого убивать, конечно. Но я помнила испуганное выражение на лице Джейны, когда она увидела того… как его? Андре Форжо?
И бесконечные лабиринты коридоров и комнат в парадных покоях одного там принца я тоже помнила.
Бегать по ним, путаясь в юбках, наверное, будет не очень. В случае чего.
Ренар терпеливо ждал моего ответа. Ветки деревьев над нами покачивались на ветру, становилось холоднее и темнее. Где-то вдалеке кто-то пел – незнакомую мне песню, слов которой было не разобрать.
– Я серьезно, – сказала я. – Не убивать, конечно, но… научи меня защищаться. Хоть канделябром, хоть веером.
– И с чего ты взяла, что я могу тебя этому научить? – спросил он осторожно, словно решил проверить мои намерения на прочность.
Я моргнула.
Почему-то моя уверенность в том, что и правда может, была железной, но если подумать, то она ни на чем не основывалась. Может быть, я решила в своей голове, что все мужчины этого мира по умолчанию должны владеть чем-то таким, из того зала, в котором на стене висел портрет красноволосой леди в рыцарских доспехах? Но не могло же быть так, чтобы нет?
Или могло?
– Хорошо, – сказал Ренар серьезно. – Научить тебя бить человека, чтобы ему было больно, я действительно могу. Но за что-то большее не возьмусь.
Он скрестил на груди руки и отошел на полшага от меня, словно пытался получше рассмотреть.
Сейчас мы оба друг для друга были чем-то вроде теней.
– Большее?
Когда я говорила, изо рта вырывался пар.
– А! – Ренар махнул рукой в воздухе, мол, дела былые и внимания не стоят. – Некоторые девочки любят хотеть играть… в мальчишеские игрушки и потом плачут, когда роняют их себе на ногу. Ладно. – Ренар опустил руки и как-то странно вздохнул. – Попробуй ударить меня.
– Что? – Я вытаращилась на него в изумлении. – Прямо здесь?
– Здесь и сейчас, – рассмеялся он. – Отвесь мне пощечину, ткни кулаком под рёбра, пни меня, в конце концов! – Ренар развел руки в сторону, словно приглашал меня к действию. – Или уже пошла на попятную? – спросил он язвительнее. Мне показалось, что здесь, посреди замерзшего леса, его голос звучал слишком громко и едва не отдавался эхом в вышине. – Все вы, девицы, такие, сначала: «О, дай я подержу в руках твою рапиру!» – а потом… Ой!
Я, не понимая, к чему все это, действительно ударила, целясь кулаком в живот. Ренар сделал вид, что ему очень больно, и согнулся, но испугаться за него или начать извиняться я не успела, потому что раздался тихий смех.
Я прикусила нижнюю губу.
– Бьешь, как девчонка, – вынес приговор Ренар и выпрямился, убирая выбившуюся прядь со лба. – Хотя ты и есть девчонка. Это был дружеский тычок под рёбра, милая, а я жду другого. Понимаешь ли… – Он сделал шаг в мою сторону. – Самое сложное для человека, который не привык к насилию, это ударить в полную силу. Ну, Мари, не жалей меня. – Он оказался ещё
