— Вообще-то здесь нельзя стоять, — сказал часовой. — Но она так плохо себя чувствует…
Энджи перевела. Берл дружески похлопал парня по спине.
— Скажи ему, что мы ненадолго. Пару минуток и назад.
— Нет проблем, — кивнул ханджар. — Вот и командир. Вам срочно необходим кофе, поверьте. Ну я пошел.
Он приветливо помахал рукой, получил от Берла прощальный шлепок по спине и зашагал через плац к будке. Энджи повернулась к входу в барак и оцепенела. На нее, ухмыляясь знакомой ухмылкой, смотрел Мирсад. Он стоял прямо в дверях, живой и здоровый, в точности такой же, как тогда, широко расставив крепкие ноги в армейских ботинках, держась за пояс одной волосатой рукой и запустив пятерню второй в сальную бороду.
«Это наваждение,» — твердо сказала себе Энджи.
Ага, как же… наваждение… Тогда она тоже сначала говорила себе: это сон, это наваждение, такого просто не может быть… Не может? — Еще как может!
— Энджи… — предупреждающе сказал Берл у нее над ухом, но было уже поздно. Она взвизгнула и бросилась на остолбеневшего офицера, выставив вперед скрюченные пальцы, ногти, зубы — все, что может понадобиться, чтобы выцарапать ему глаза, разорвать рот, перегрызть горло.
Изумленный ханджар отступил, хватаясь за кобуру, но тут сначала полыхнуло на полнеба, а потом раздался гром, словно во время грозы, и стало светло. Что-то толкнуло Энджи в спину. Она ударилась в грудь попятившегося Мирсада, и они вместе влетели в барак. Энджи вонзила ногти в волосатую щеку и с наслаждением дернула руку вниз, раздирая кожу чудовища. Мирсад взвыл. Продолжая возиться с упрямой кобурой, он оттолкнул от себя Энджи. Энджи отлетела в сторону на несколько метров, но тут же снова собралась в клубок, собираясь повторить атаку. Она уже приподнялась, когда вошедший в барак Берл завалил ханджара короткой очередью. Это изменило энджины планы лишь ненамного: рыча, она подскочила к поверженному, дергающемуся в предсмертной агонии телу и принялась остервенело топтать его.
Берл схватил ее обеими руками за плечи и несколько раз тряханул.
— Стоп! — прошипел он, глядя в ее безумные глаза. — Стоп! Ты хочешь, чтобы я тебя связал?
— Это Мирсад…
— Это не Мирсад, слышишь ты, безумная дура? Это не Мирсад! Посмотри сама! — Берл толкнул ее к телу и дал длинную очередь вдоль коридора. Энджи упала на мертвеца. Конечно, это был не Мирсад… Теперь она видела это совершенно ясно. Наваждение… Да что же это с нею?
Одиночные выстрелы снаружи сменились слитным грохотом пулемета.
— Держись со мной, вплотную! За спиной! — крикнул Берл и выскочил наружу. Она послушно последовала за ним. Быстро открыв заднюю дверцу джипа, Берл вытащил РПГ и встал на одно колено. Полыхнул выхлоп, раздался взрыв, и пулемет смолк. Не теряя ни секунды, Берл достал вторую трубу и повторил выстрел в направлении будки.
— За мной! Бегом! — скомандовал он. Огибая барак, они бежали в сторону палаток. У каждого окна Берл ненадолго задерживался, чтобы забросить внутрь гранату. Навстречу им неслись ошалевшие от ужаса люди; выскакивая на плац, они принимались бесцельно метаться, пока Берл не срубал их на бегу короткими очередями. В одной из комнат сзади что-то сдетонировало; Энджи упала, сбитая взрывной волной, но тут же вскочила и, спотыкаясь, бросилась вслед за Берлом. Теперь горел весь лагерь, за исключением ближнего к воротам барака, но огонь подбирался уже и к нему.
Добравшись до палаток, Берл приостановился, очевидно, прикидывая, с какой начать. Выскочивший из-за полога ханджар разрешил его сомнения. Берл по-волейбольному нырнул на землю, таща за собой Энджи. Очередь… граната… вторая… Палатка вздулась и опала клочьями. Берл вскочил, не забыв вздернуть на ноги и Энджи. Они вбежали под лохмотья, бывшие когда-то ханджарской палаткой. В углу кто-то скулил, жалобно, как потерявшийся щенок. Ударом ноги Берл опрокинул койку. Под ней, вжавшись в дощатый пол и обхватив голову обеими руками, лежал насмерть перепуганный человек в камуфляжной форме. «Нет! — закричал он, вытягивая руку защитительным и одновременно молящим жестом. — Нет!»
Автомат Берла ответил ему короткой очередью в лицо. Энджи отвернулась. Странно, но на этот раз ее уже не тошнило. Остальные палатки оказались пустыми. Обойдя пылающий штабной барак, Берл и Энджи вернулись на плац. Кроме их собственного джипа там уже находился колькин; Саша стоял возле него, наставив автомат на троих ханджаров, лежавших на земле вниз лицами, с руками на затылке. Увидев Энджи, он облегченно вздохнул.
— Где Коля? — спросил Берл.
— Там… — Саша неопределенно махнул рукой в сторону стоянки. — Проверяет, не осталось ли кого.
Будто в подтверждение его слов послышался взрыв, за ним другой. Колька взрывал ханджарские автомобили.
— А эти откуда? — Берл кивнул на лежащих.
— Сдались… — пожал плечами Саша.
— Сдались… — хмыкнул Берл. — На хрена они нам сдались?
Он задумчиво поиграл автоматом и повернулся к Энджи.
— Эй, Немезида! Вот тебе еще три мирсада, — он протянул ей автомат. — Вперед.
— Что? — Она сделала шаг назад, но Берл и не думал оставлять ее в покое.
— А что тебе непонятно, ангел смерти? — спросил он, подходя вплотную. — Убей их. Они ведь крысы, правда? Вот и пристрели их. Не все же чужими руками воевать.
Он сунул ей в руки автомат и отошел. Саша молча курил, глядя в сторону. Крайний ханджар смотрел на нее снизу, вывернув шею, — это был тот самый низенький часовой, который совсем недавно предлагал ей воды. Он шевельнул губами, но очередной колькин взрыв заглушил его слова. Энджи наклонилась поближе:
— Что ты сказал?
— Не надо… — тихо повторил парень. — Не надо…
Энджи выпрямилась, чувствуя в руках затаившуюся мощь автомата. Три беззащитных, потных от страха спины ждали. С другого конца плаца показался бегущий Колька. Он что-то кричал издали.
— Пора уходить, — сказал Берл у нее за спиной. — Коля перехватил их радио. Сюда уже едут, так что решай скорее.
* * *
Где же ты, Габо, где ты, мой муж, мой защитник и спаситель? Знал бы ты, как стосковались мои руки по твоей коже и по твоим волосам, как стосковалось мое тело по сладкой тяжести твоего тела, как стосковались глаза по твоей улыбке, а слух — по твоему смеху, по ласковому ночному шепоту… Вот уже год, как тебя нету, и уже не будет… вернее, не будет меня, но это ведь одно и то же, правда? Ах, если бы они только так не грохотали…
Энджи сидит у стола в горнице, положив руки на скатерть. Они пришли сюда недавно, меньше месяца назад: она, Тетка и малышка Габриэла. Вернее, малышка не пришла, ее принесли, она ведь еще совсем маленькая — всего три месяца, но уже смышленая, похожая на отца.
Энджи усмехается. Надо же, Габриэль даже не знает, что у него есть дочь. Вот уж будет сюрприз так сюрприз! Одно беспокоит: он ведь будет искать в Зенице, а их там уже нету, и никого нету, чтобы рассказать. И туда добрались ханджары. Энджи и Тетка были тогда в лесу — собирали поздние осенние грибы и малышку с собой взяли, потому что ушли на целый день, а есть-то ребенку надо. Это их и спасло, всех троих. Уже вечером, возвращаясь, увидели в сумерках зарево — и над своим домом тоже. Кто еще кроме них уцелел — бог весть; одно точно — в самой Зенице никого в живых не осталось, из цыган то есть.
