После долгого прощупывания Пастухов, наконец, дал понять, что они с товарищем – советские партизаны, но, разумеется, ни словом не обмолвился о целях своего пребывания в городе. Руденко встретил это признание без всякого удивления: видимо, догадывался и сам, кто таков его старый знакомый. И как только разговор вступил в определенную стадию, он без обиняков заявил, что Степан Петрович может целиком и полностью рассчитывать на его, Руденко, содействие решительно во всем.
Первая просьба Пастухова была – связать его с надежными людьми, у которых можно остановиться, переночевать. Руденко располагал такими знакомствами, тут же продиктовал Степану Петровичу несколько адресов, за которые ручался головой. А потом посоветовал приглядеться к его жильцам, братьям Дзямба: ребята, по его мнению, немцев ненавидели и только ждали подходящего случая, чтобы включиться в активную борьбу с оккупантами. Руденко оказался прав: братья Дзямба действительно были людьми подходящими, они с искренней радостью согласились выполнять все поручения разведчиков.
Через несколько дней Василий Дзямба познакомил Пастухова и Кобеляцкого со своим другом Дзюпиком Панчаком (вообще-то его имя было Владимир, но друзья называли его только Дзюпиком), у которого в доме 23 по улице Николая была превосходная квартира. Главное ее достоинство заключалось в том, что, кроме отдельного хода с лестничной клетки, у нее еще был и черный ход, который из кухни вел прямо на чердак. Именно это и прельстило в первую очередь разведчиков. Теперь, располагая надежным убежищем, Пастухов и Кобеляцкий смогли приступить к выполнению основной части своего задания. С утра до вечера они ходили по городу и отмечали военные объекты врага: склады, казармы, зенитные батареи, места постоянного скопления войск.
Особенно интересовал их, разумеется, Центральный вокзал, но проникать туда без соответствующих документов было трудно и небезопасно. Требовалось что-то срочно придумать. Степан Пастухов обратил внимание на многочисленных «возпарей» – носильщиков с маленькими тележками. С такой тележкой и впрямь можно было пройти куда угодно – и в залы ожидания, и на перроны.
Разведчики тут же остановили первого встречного возпаря и потребовали от него документы. Возпарь, приняв их за полицейских, послушно предъявил аусвайс и патент на право работы. Внимательно изучив документы, задав потом несколько вопросов, Пастухов узнал, какие бумаги и где им следует раздобыть. И тут на помощь пришли Панчак и Василий Дзямба, – вернее, их друг, бывший капитан польской армии Владислав Бик, игравший видную роль в подпольной организации польских патриотов. Уже через два дня Бик обеспечил Пастухова и Кобеляцкого требуемыми аусвайсами, а также патентами и номерами на тележки.
Здесь уместно объяснить, почему авторы решили уделить внимание действиям Степана Пастухова и Михаила Кобеляцкого, вроде бы не имеющим прямого отношения к судьбе главного героя книги. В отряде «Победители» действовало много и других замечательных разведчиков-патриотов. К сожалению, в этой книге о Николае Ивановиче Кузнецове обо всех них не напишешь, хотя они этого и заслуживают. Но Пастухов и Кобеляцкий работали во Львове в те самые дни, когда в нем совершил свои последние подвиги Николай Кузнецов. Сложись обстоятельства чуть-чуть иначе, они могли бы работать в этом городе вместе, но так не случилось, и ничьей вины в том нет. Шла война…
…В задание Пастухова и Кобеляцкого, кроме основной разведывательной работы, входило и уничтожение гитлеровского офицерского состава и работников военной администрации.
…Было около девяти часов вечера, редкие фонари едва пробивали сырую, промозглую тьму. Прохожих почти не было – местные жители в эту пору вообще не выходили из домов, немцы в последнее время тоже старались лишний раз не показываться на улицах.
Пастухов шел впереди. Кобеляцкий – следом, шагах в четырех. Не доходя до вокзала, Степан Петрович заметил на трамвайных путях офицера – майора авиации. Тот стоял посреди привокзальной площади, держа в руке небольшой чемоданчик, и неуверенно озирался по сторонам, словно решая, куда пойти. Постояв так несколько минут, немец зашагал как раз к той улице, в тени углового дома которой притаился разведчик. Майор прошел мимо Степана, едва не задев его своим чемоданчиком. И в ту же секунду сухо хлопнули подряд два выстрела.
Пастухов и Кобеляцкий быстрым шагом обогнули стоявшие на площади пустые санитарные вагоны и на ходу вскочили в громыхавший мимо трамвай. Преследования, судя по всему, не было: убитого офицера, видимо, сразу не обнаружили, а на одиночные выстрелы никто в городе внимания не обращал.
Но на следующую ночь их все же чуть не настигла беда: жандармы и украинские полицейские нагрянули на квартиру Панчака. Трудно сказать, что вызвало этот визит: то ли о подозрительных жильцах донес кто-то из соседей, то ли выследил тайный агент гестапо. Во всяком случае, в два часа ночи в наружную дверь загрохотали. Вот тут и пригодилась необычная планировка квартиры.
– Но открывай, пока не уйдем на чердак, – шепнул Пастухов хозяину.
Поспешно одевшись и захватив оружие, разведчики на цыпочках стали осторожно подыматься по скрипучей лестнице. Панчак в одном нижнем белье, громко зевая, пошел к двери.
– Кто там? – нарочито заспанным голосом спросил он.
– Открывай! Шнель! Шнель! – раздалось за дверью.
Дзюник отворил. В прихожую тут же ввалилось несколько жандармов и полицаев. На беду, разведчики еще не успели скрыться на чердаке. Заметив беглецов, один из полицейских с пистолетом в руке кинулся к ним. Но Пастухов прореагировал быстрее: раздался выстрел – и полицейский рухнул с нижней ступеньки на кухонный пол. Растерявшиеся немцы в панике, толкая друг друга, бросились вон.
Панчак, воспользовавшись суматохой, в чем был тоже кинулся на чердак. Через слуховое окно все трое выбрались на крышу и, скользя по покатому железу, поползли подальше от опасного места.
Первым побуждением Пастухова было как можно скорее спуститься вниз и бежать. Но это оказалось невозможным: за какие-нибудь минуты немцы пришли в себя и оцепили весь квартал. Разведчики проползли по крышам под беспорядочным автоматным огнем метров триста, когда Панчак тронул Кобеляцкого за плечо.
– Ты что?
У Дзюника от холода не попадал зуб на зуб. С трудом выдавливая слова, он проговорил:
– Этот дом немецкий, живут только офицеры.
Разведчикам уже ничего не надо было объяснять – вниз! Через окошко они протиснулись на чердак.
Пока беглецы обследовали на ощупь свое ненадежное убежище, на улицах не смолкали выстрелы, изредка слышались разрывы гранат. Немцы прочесывали квартал.
Обыска не избежала ни одна квартира, ни один дом, кроме того, где укрылись разведчики. Заселенный исключительно немцами, он не вызвал ни малейшего подозрения.
И все же просидеть на чердаке безопасности ради разведчикам пришлось еще целый день. Лишь с наступлением сумерек они бесшумно спустились по черной лестнице во двор, перемахнули через забор и ушли на квартиру Руденко. Раздетому Панчаку Пастухов еще раньше дал свое пальто, достаточно длинное, чтобы скрыть отсутствие другой одежды. Ноги Дзюник обмотал портянками Кобеляцкого.
