не было приятным для итальтика. Он вздрогнул, попытался пошевелиться, но тело уже едва подчинялось ему. Иштака-Кичигонаи только и оставалось, что осторожным телепатическим импульсом изучать пространство.
«Где я? – подумал он. – Что случилось? Где моя ацелотта?»
– Все там же, все с теми же, – отозвался Триан. – Это сейчас не важно. Слушай внимательно, времени не так много. Из-за глупости твоей ацелотты твое племя действительно на грани краха. Но спасти его еще можно – только для этого потребуется пожертвовать тобой.
Пару мгновений Иштака-Кичигонаи молчал, а потом Альда уловила телепатический смех.
«Пожертвовать мной? Но ведь меня уже нет! Я даже не целый труп для моей ацелотты…»
– О ней забудь. И не думай, что смерть – худший из исходов. Поверь мне, есть участь куда тяжелее. Никто не рвется к ней, но иногда других путей не остается. Я предложу тебе такую участь. Ты захочешь отказаться. Прежде, чем дать ответ, вспомни о том, что без тебя племя Иштака и многие другие племена сгинут безвозвратно, а потом только скажи мне, как далеко ты готов зайти.
Глава 11
Началось все не слишком гладко, Рафаль готов был признать это. Он и сам не понимал, почему так произошло. Он уже привык к собственным проблемам, он не сомневался, что все под контролем. Но когда они с Лавинией вошли в башню, шум и тени на границе его зрения вернулись.
Они мешали. Рафаль видел, что бьет как новичок, что пропускает слишком много ударов и действует слишком опрометчиво. Это не могло навредить Первому, просто проводить зачистку так бездарно на глазах у Лавинии оказалось слишком унизительно.
Но потом все наладилось, до апартаментов на верхнем этаже он добрался куда спокойней, он снова был собой. Правда, там ему пришлось убить Киприана Фратчака, однако это можно счесть допустимой потерей: командование велело им захватить только сенатора, без родственников.
Эта жертва себя оправдала: после смерти отца Иво совсем поплыл. Сенатор рыдал, сжавшись на полу, стоило Рафалю приблизиться, как молодого мужчину начинало трясти, будто в лихорадке. Иво окончательно ошалел от ужаса и готов был ответить на любые вопросы.
Собственно, интересовало их только одно…
– На чем строилось ваше сотрудничество с третьей стороной? – спросила Лавиния. Сейчас говорить лучше было ей. – И кто именно представляет третью сторону?
– Я не знаю, кто, это держалось в большой секретности, – всхлипнул Иво. – Но знаю, что это несколько крупных корпораций и пираты…
– Пираты? – растерянно повторила Лавиния.
А вот Рафаль удивлен не был, он напомнил:
– Около десяти лет назад именно объединение пиратов пыталось захватить Луну. Восстание было подавлено быстро силами Черной Армады, Легион тогда не привлекали.
– Это они же… – признал Иво. – Я слышал, как отец говорил… Никто такого не подтверждал, но папа предполагал, а он всегда прав! Он считает, что это те пираты, которые выжили и сбежали с Луны… Они – и еще очень крупные корпорации… Мне не хотелось знать детали, так что знают только папа и Саанви!
– Понятно, – кивнула Лавиния. – Саанви – связной. Какую роль выполняла ваша семья? Что вы могли предложить такого, что не предложила бы Саанви?
– Объект Д-1… Он всегда принадлежал нашей семье…
– Что это такое?
– Чертежи открывай, если есть, – велел Рафаль. Слушать речь сенатора, перемешанную с рыданиями, ему надоело.
Иво подполз к компьютеру, то и дело поглядывая на Первого. Рафаль остался на месте, понимая, что иначе дело затянется. Вряд ли охрана надумает вернуться и спасать своих боссов, но такой вариант исключать нельзя. Так что чем раньше они уберутся отсюда, тем лучше.
Сенатор открыл на компьютере нужный файл и тут же отскочил в сторону. Рафаль доверил Лавинии присматривать за пленником, а сам перешел к рабочему столу. Информация и правда оказалась интересной…
Объект Д-1, также известный как «Демиург», был первой точкой терраформирования на Марсе. Именно с этой гигантской подземной станции началось изменение климата и рельефа планеты. Когда подготовка колонии была завершена, Объект Д-1 не стали консервировать, как другие подобные станции. Его оставили как точку влияния на окружающую среду и глобальное хранилище информации. В архивах станции было собрано все, что можно было узнать о Марсе, и Рафаль подозревал, что не только. Вполне вероятно, любые шпионские данные о Земле, космическом флоте и спецкорпусе тоже отправлялись туда.
Следовательно, те, кто пожелал захватить Марс, получали сразу несколько точек давления на федерацию. Опасность была даже больше, чем они ожидали…
Поэтому Рафаль не стал ждать возвращения на корабль Легиона, он отправил руководству сообщение немедленно. Руководство его расторопность оценило и велело дожидаться ответа на месте – там же, в башне.
Это было не так уж сложно: Иво все-таки отключился, охрана так и не вернулась. У Рафаля было прекрасное настроение… Которое неожиданно решила испортить Лавиния.
– Знаешь, тебе не следовало этого делать… Пожалуй… – робко произнесла она.
– Чего именно?
Вместо ответа Лавиния посмотрела в сторону, туда, где валялись окровавленные останки Киприана.
– Да, неприятно получилось, – вздохнул Рафаль. – Но ему не следовало бросаться на меня, все мои действия в пределах допустимого.
– Я даже не про его смерть говорю, хотя это тоже… Ай, ладно. Я про всю эту историю с питьем крови. Я понимаю, ты хотел впечатлить его сына – но разве это не слишком? Иво истеричка, он бы и так рассказал нам…
– Так, стоп! – перебил Первый. – Каким еще питьем крови?
– Ладно, не питьем… Я имею в виду момент, когда ты слизнул кровь с руки. Это было офигеть как жутко!
– Согласен, жутко – если бы такое было. Но ведь этого не было!
Рафаль понятия не имел, зачем она затеяла такую шутку. Это было совсем не в духе Лавинии: вот так его поддразнивать. Для флирта это слишком мерзко, получается, Десятой движет зависть… От такого становилось особенно неприятно.
Однако Лавиния словно не понимала, что зашла слишком далеко, она настаивала:
– Я же видела это своими глазами! Киприан подошел к тебе, ты убил его и слизнул кровь!
– Хватит! – Рафаль не удержался, повысил голос. – Во-первых, он не подошел ко мне, а подлетел с термоловушкой, которую хотел закрепить на мне. Меня бы это не убило – но он-то не знал! Он хотел убить, а я к такому не очень хорошо отношусь.
– Что? Какая еще термоловушка?
– У него была! Тогда я и убил его, а кровь вытер. Твой прикол не оценил.
Лавиния смерила его таким взглядом, будто это он тут нес полный бред, а не она. Вот только Рафаль в своих словах не сомневался, он совершенно четко помнил, что произошло.
– Где же теперь эта термоловушка? – спросила Десятая.
– Я откуда знаю? Или в сторону откатилась, или под ошметками Фратчака.
– Рафаль… Как ты себя чувствуешь? Ты говорил, что тебе было не очень хорошо перед началом миссии…
– Со мной все в порядке, – отрезал Первый. Он все еще любил Лавинию, но не мог не признать, что она порой раздражала. – Были мелочи поначалу, теперь они не важны. Что ты цепляешься?
– Я не… Я просто…
Ему не хотелось продолжать этот спор, а Лавиния будто не понимала очевидного. Рафаль уже опасался, что дело примет совсем неприятный оборот, когда пришло долгожданное сообщение от руководства, все расставившее по своим местам.
Иво Фратчаку предстояло отправиться на федеральный корабль в одиночестве – это несложно, автопилот челнока должен справиться. А вот легионерам поручили немедленно добраться до Объекта Д-1 и убедиться, что его не успели передать врагу – ведь тогда спасение Марса потеряет всякий смысл.
* * *
Пока Одхан пытался понять, что тут вообще можно сделать, время ожидания закончилось. На экранах вспыхнули нули, и устройства, удерживавшие отраву, открылись одновременно. Произошло это без единого звука, без какого-либо предупреждения, машины просто выполняли заложенную в них программу. Поток мутной зеленовато-желтой, похожей на гной жижи хлынул в воду, и тысячи жителей города оказались обречены.
Идеальный план так и не появился, пришлось довольствоваться тем, что есть. Одхан оттолкнулся от края резервуара и прыгнул в воду, уже зараженную итойскими разработками. Заблокировать все емкости, передающие воду в город, он не мог, он был вынужден действовать иначе.
Одхан адаптировал тело к воде, нарастив жабры и перепонки, он пока еще не знал, когда ему доведется вынырнуть. Он позволил потоку увлечь себя и вместе с отравой оказался среди труб, снабжающих город. Вот там Четвертый и начал действовать: сначала он перебил одно перекрытие, потом – другое.
