могла их устранить. Залечивала, возвращала связкам эластичность. Вот так…
— Попробуйте что-то сказать шепотом, — приказала она Эдену, покончив с заклинаниями.
— Что именно? — мысленно спросил он.
— Дело ваше.
— Мне жаль, что вчера все так вышло, — прошептал император. Чуть слышно, и все же вполне разборчиво.
— Отлично! — обрадовалась Жени. — Действует.
Потом уловила смысл сказанных слов и снова нахмурилась.
— А о вчерашнем я говорить не хочу, — добавила она. — Ближайшие три дня разговаривайте шепотом, но при этом не перенапрягайтесь. По десятку слов в час. Еще нужно смазывать горло, я принесла травы, пусть их смешают с растопленным маслом. Чуть остудите и… Вы почему на меня так смотрите?
Эден усмехнулся и усадил ее себе на руки.
— Ненормальный, — пробормотала Женевьева, барахтаясь. — Я вам больше не невеста, отпустите меня немедленно!
— Не отпущу, — ответил он. — И свадьбу перенес на неделю по причине вашего нервного недомогания.
— Эден, это не смешно! — возмутилась принцесса.
— А я и не смеюсь, Жени. Поклянитесь, что вы не шпионка и не состоите в отношениях с моим братом.
— Идите к демонам! — воскликнула она и сбежала.
Обида никуда не делась, она все еще жгла сердце, и по щекам катились слезы. Перенес свадьбу! Кто сказал, что она вообще собирается замуж? Хватит унижений! Как только заговорит без проблем, Женевьева вернется домой, к родителям и братьям. Займется любимой наукой и забудет о Рендории, как о страшном сне.
Именно с такими мыслями ее высочество провела вечер и легла спать. Долго ворочалась с боку на бок, но ближе к рассвету все-таки усталость оказалась сильнее, а она действительно очень устала. И уж чего не ожидала, так это пробуждения от резкой боли в груди.
Жени подскочила с постели. Где-то должны быть сердечные капли… Потом вдруг поняла, что боль не ее — сама она чувствовала себя сонной, не выспавшейся, но здоровой. Тогда чья? Ответ напрашивался один.
— Эден!
К боли добавилась глухая ярость и отчаяние. Что происходит? На него напали? Покушение? Жени накинула расшитый цветами халат, сунула ноги в комнатные тапочки и помчалась прочь из комнаты.
— Ваше высочество? — окликнула ее одна из фрейлин, дежурившая на случай, если принцессе что-то понадобится, но Женевьева только отмахнулась. Она пролетела по коридору, миновала лестницу и ворвалась в кабинет Эдена. Чувствовала, что он там.
Император привычно сидел в кресле, бледный как мел. Перед ним стоял почти пустой бокал с вином — видимо, пил залпом. Яд? Однако в комнате Эден был не один. Жени только сейчас заметила молодого темноволосого мужчину, охнула и запахнула халат.
— Маркус, — представил шепотом император. — Глава моей тайной службы. А это Женевьева, моя невеста.
— Бывшая, — поправила принцесса, испытывая жгучее желание спрятаться за спинку императорского кресла.
— Продолжай, — приказал Эден Маркусу. — Или, лучше, начни сначала для Женевьевы, раз уж она здесь.
— Хорошо, — угрюмо ответил тот. — Вчера вечером мой человек, внедренный к заговорщикам, посетил собрание на улице Маклен.
— Заговорщикам? — Жени таки подошла к креслу Эдена и чувствовала, как подкашиваются ноги.
— Да, настоящим, в отличие от вас, — пояснил глава тайной службы. — На собрание пришел принц Рейм. Он спрашивал о вас, ваше высочество. Это его товарищи утверждают, что вы шпионите на Лидарию.
— Я не шпионю!
— Это и так понятно. Они сказали, что ваша бывшая фрейлина Элиза увезла с собой тайные письма, но это неправда. Весь багаж леди был пересмотрен нашими магами, уж извините, да и у вас есть почтовая шкатулка, которых нет в Рендории и знать о ней заговорщики не могут. Думаю, цель здесь понятна — убрать вас от его величества. Вы целитель, а они намереваются использовать старые методы — яд. Рейм выступил против яда, и его было решено заменить на зелье для умственного помешательства.
— Как благородно! — процедил император, а Жени стала явственнее ощущать его ярость и боль. — Не убивать, а всего лишь свести с ума.
— Да, они решили дождаться отъезда ее высочества и воплотить план в жизнь. Престол должен занять Рейм. На собрании было не так много людей, однако имена участников нам известны. При этом у меня есть основания полагать, что на самом деле их количество гораздо больше. Какие будут приказы, ваше величество?
Эден молчал. Женевьева чувствовала, что ему плохо, но при постороннем человеке не рисковала использовать свою магию — императору это не понравится.
— Арестовать, — наконец, сказал Эден. — Всех. И Рейма тоже. Допросить с пристрастием. Мне немедленно доложить о результатах допроса.
— Будет сделано, — поклонился Маркус и покинул кабинет императора. Воцарилась тишина.
— Эден, — тихонько позвала Жени, — здесь должна быть какая-то ошибка.
— Нет никакой ошибки, Женевьева, — мысленно сказал император. — Ты сама все слышала. Маркус мой друг детства и телохранитель, он никогда бы не передал мне непроверенную информацию. Когда он был в южных землях, удалось задержать местную ячейку заговорщиков, они назвали имена сообщников в столице. Один из людей Мрака… Маркуса втерся к ним в доверие, у него достаточно громкий титул для этого. Остальное вы слышали. Рейм решил расстроить нашу свадьбу, чтобы вы уехали, и никто не помешал воплощению его планов.
— Это безумие!
Однако Эден прав, выглядело слишком правдоподобно и многое объясняло. Неужели? Неужели Рейм пожелал занять престол брата? Жени казалось, у него и мыслей таких не было. До того, как он объявил ее шпионкой и поцеловал на глазах у Эдена.
Вся злость и обида на жениха куда-то испарилась. Эден поднялся, подошел к окну и раскрыл тяжелые створки, впуская в комнату ветер. Несколько листов бумаги спланировали со стола. Жени подошла к императору и обняла со спины. Он не оборачивался. Так они и стояли несколько бесконечно долгих минут.
— Тебе стоит пойти к себе и переодеться, — прошептал Эден. — Скоро здесь будет слишком много людей.
— Я вернусь через четверть часа, — пообещала Женевьева.
— Хорошо.
Он даже не противился! Принцесса помчалась в свои покои, вызвала прислугу и приказала принести дневное платье. Волосы заплела в косу даже без помощи служанки, мельком взглянула на себя в зеркало и поспешила обратно в кабинет Эдена.
Император, казалось, и с места не сдвинулся.
— Как ты? — спросила Женевьева, замирая рядом с ним.
— Чувствую себя преданным, — мысленно ответил Эден. — Я думал на кого угодно, только не на брата. История имеет свойство повторяться. Рейм решил пойти по стопам дядюшки. Как печально…
— Ты пугаешь меня, — призналась Жени, чувствуя холод, исходящий от Эдена. — Давай я приготовлю для тебя чай? С мятой, он хорошо успокаивает.
— Не нужно. Я спокоен, — заверил император. — Заговорщиков придется казнить. Мария проклянет меня, и я лишусь не только брата, но и матери. Почему все так, Жени? Чем я это заслужил?
— Ничем, — вздохнула она. — Так иногда случается, Эден. Подожди судить, надо выслушать, что скажет сам
