– Ты обвиняешься в использовании колдовских сил, что повлекло за собой непогоду и навело порчу на это селение. Ты истерзала младенцев и пила их кровь. Признаешь вину свою?
– Не виновна... – прошептали окровавленные губы девушки и ее истошный крик разнесся под сводами мрачного помещения.
Я резко вынырнула из воспоминаний, жадно глотая воздух, из глаз моих катились слезы, а глаза застыли в ужасе. Феникс, у которого я прочла воспоминание, смотрел на меня со священным ужасом и восхищением.
– Милая, посмотри на меня, – я повернула к нему голову и прошептала.
– Он вырвал у нее ноготь, на живую... у девочки лет шестнадцати где-то.
– Тише милая, тише! Мы накажем их, слышишь?
Я кивнула, так как страх за жизнь чужой девочки отошел на второй план. Дальше пошли бурные обсуждения, кто первый идет в мир Лорт и договаривается с оппозицией и помогает в активном сопротивлении этому безобразию. Я была удивлена, когда возглавить операцию попросился генерал Вайнс. Он молчал все время обсуждения.
Я не вмешивалась, так как опыта вести военные действия, у меня не было. Меня беспокоило другое, я слишком быстро восстанавливаю силы, еще неделю я должна была быть без основных сил, а в итоге сегодня провалилась в чужие воспоминания.
От размышлений меня отвлекли удаляющиеся фениксы, они пришли к выводу, что большое войско пока отправлять не имеет смысла, так как захватывать мир никто не собирался, а это можно будет расценить именно так.
Когда за последним воином закрылась дверь, мой муж подошел и молча взял меня на руки и вместе со мной сел у камина, который действовал умиротворяюще. Положила голову ему на плечо и мы молча наслаждались минутой покоя.
– Почему ты так грустишь любимая?
– Все эти события на Лорте... Понимаешь, моя планета пережила все это в свое время. Это страшно, я уверена, что гибнут не в чем не повинные люди.
– В такие момента всегда гибнут невинные. Такова правда войны или переворота, который устроили у них.
– Я понимаю все это и понимаю то, что нельзя свалиться им на голову и спасти, убив всех неугодных. Так мы сами мало чем отличаемся от инквизиции. Нас просто не поймут и не примут.
– Не грусти малышка, у нас генералы не зря занимают свои посты, справляются.
Единственное, чем я могла помочь, это наладить артефакт связи, который и вручила генералу, за что и получила светлую улыбку от мрачного воина.
Дальше дни потянулись за днями в ожидании новостей, но и империя требовала нашего внимания, поэтому переживать приходилось только в недолгие моменты между государственными делами и заботой за детьми.
С появлением моих крошек, моя жизнь словно наполнилась более яркими красками и в моменты, когда на душе становиться совсем гадко, то забота о них словно глоток свежего воздуха в этом жестоком мире. Мои малыши словно лучик света в кромешной тьме проблем и волнений. В детской комнате мы с мужем становились безумно счастливыми и забывали, что есть мир, который так же в нас нуждался. В эти моменты наш мир сузился до одной единственной комнаты и в двух маленьких сердечках, что бились благодаря нам.
Но наше счастье были настолько урывками, что я уже себя виноватой чувствовала перед моими детками, которым вот вот исполнится один месяц. И в этот раз нас выдернули из нашего мира в в мир полный боли и отчаяния.
– Что у Вас Жаккар? – на ходу бросил мой муж.
– Послание от генерала Вайнса! С нами вышли на связь ополченцы.
– Это хорошая новость! – но по угрюмому молчанию феникса, муж сделал другие выводы. – Или же нет.
– И да, и нет. Люди истощены, им не хватает еды и воды, они там в каких-то горах и совершают вылазки, чтоб хоть минимумом обеспечить всех пропитанием, но с гонением у них плохо это получается. Мои ребята поставили защиту и отвод глаз на их пещерах, но увы, сами понимаете, мера временная.
– Да, но уже что-то!
– Вы правы, но им нужна надежда.
– Нет, мы это уже с тобой обсуждали! – рыкнул мой муж, и я в непонятках на них смотрела.
– Что Вы там обсуждали? – муж раздраженно рыкнул, но не ответил.
– Лекса, не сейчас, – тихо сказал он и я промолчала, хоть внутри бушевала буря.
Мне стоило огромных усилий, чтобы подавить гнев, который клокотал внутри и был готов выплеснуться в любой момент, но этого нельзя делать при посторонних. Поэтому я проглотила рвущиеся наружу слова, но Эйсинг ощутил мое состояние и остановился, взглядом остальным показывая, чтоб оставили нас.
– Милая, я не могу тобой рисковать! Не сейчас! Слишком мало времени прошло, ты только восстановилась и хочешь влезть во все это? Сейчас хватает кому там воевать! Ты туда не пойдешь!
– Я понимаю, но и ты пойми! Я не иогу сидеть и вышивать крестиком, когда могу помочь! Ты разве не знал на ком женишься?
– Лекса...
Я потянулась к мужу и закрыла его рот единственный действующим способом и он уткнулся мне в лоб и прикрыл глаза...
– Обещай, что будешь не на передовой и в поле моего зрения...
– Обещаю...
Глава 24.
Перемещение... и я в ужасе вертела головой.
Здесь, даже солнце светило тускло, воздух был тяжелым и терпким. Я даже вздрогнула, когда ко мне обратились и попросили следовать за ними.
– Милая, ты в порядке?
– Нет, – вздохнула я. – Я чувствую боль. Милый, тут мир плачет, кровавыми слезами.
– Надо было Пуму с собой взять, – вздохнул он.
– Нет, пусть будет с малышами.
– Ладно, идем, – взял за руку меня Эйсинг.
Зайдя за преграду выстроенную нашими фениксами, я молча смотрела на выползающих чумазых детишек, и
