слышу голос за спиной.
— Деда. — обнимаю за шею.
— Как же я соскучилась.
— Мы тоже дочка. — обнимает мама. — Садись поешь с нами. Не каждый день, такая возможность выпадает.
— А это, что за мальчик?
— Твой брат, Пётр. — говорит папа. А у самого глаза блестят от счастья.
— Но ему было два месяца? — вспоминаю, что рассказывала мама.
— А сейчас почти шестнадцать.
— Рад познакомиться. — обнимает. Он высокий и коренастый. Карие глаза и родинка под губой. Он на папу похож. Как две капли.
— Вы счастливы?
— Конечно. — все хором отвечают. — Мы вместе, одной большой семьёй.
— Значит тут тоже есть жизнь? — смотрю на веселящего брата и улыбаюсь. Тут спокойно. Все улыбаются. Все счастливы как в детстве. Когда мы жили вместе. Любили. И были одной семьёй. И я понимаю, что тут моя семья. Но не смотреть вниз не могу. Там тоже моя семья. Мой муж. Мои дети. Дом. Любимые вещи. Любимые мечты и планы на жизнь. Неужели всё это обо рвется. Внутри мечется правда. Хочется и тут восполнить, и заполнить боль, ту что в детстве досталась. Ту, что отняли у меня не по моей вине. Но и хочу увидеть свою другую жизнь. Состариться с мужем. Увидеть внуков. Вырастить детей. Отдать в школу и выдать замуж. Прожить их моменты. Быть рядом. Знаю каково это быть без мамы.
Они веселятся. А я лишь грустно улыбаюсь.
— К ним хочешь вернуться?
— Угу. — вытираю слёзы.
— Ну-ну не плачь. — обнимает дедушка.
— Твоё время ещё не пришло. Мы хотели, чтобы ты перестала мучаться и винить себя. Чтобы ты увидела, что мы счастливы и будем ждать тебя, когда придёт твое время. — обнимает отец, и вкладывает мешочек вместе с дедом и отходят.
— Я горжусь тобой. Я горжусь тем, что ты моя дочь. Такая смелая, искренняя, сильная духом. Я, не смогла, я сломалась. Но я счастлива, что ты всё преодолела. Я люблю тебя доченька. Прости, что не смогла дать тебе ту материнскую опору, любовь, заботу, защиту. Но ты- лучшая мать, чем я и это самая высшая для меня награда.
— Мамочка, я тоже тебя люблю. Спасибо, что это сказала. Ты даже не представляешь, как для меня это важно. И я хочу, чтобы ты знала, я давно простила тебя. Ты моя мама, а я твоя дочь и это навсегда. — обнимаю её и не замечаю, как в руках оказывается ещё один мешочек.
— Действуй сестра, проживи эту жизнь так ярко, как можешь. За меня тоже проживи. — отдаёт ещё один мешочек.
— Я горжусь тобой внучка. — говорит бабушка и вкладывает последний мешочек мне в руки.
— И что мне с этим делать? — смотрю на эту гору.
— Развяжи каждый и скажи:
— Два мира, что сошлись в одном. Только я не в том, я в своём. — и высыпь на себя каждый мешочек.
— Ладно. — хоть и частично верю, но делаю. Раскрываю. Там действительно какой-то порошок. Белый с блестками.
Беру чашу со стола и высыпаю каждый в неё. И только потом беру её в руки и произношу:
— Два мира, что сошлись в одном. Только я не в том, я в своём. — и осыпаю себя содержимым.
Как резко срываюсь вниз. Будто в кабинете лифта лечу, только вот приземляюсь я в своё тело. Распахиваю глаза так резко, что солнечный свет бьет в глаза. Я в белом халате, вокруг простыни, трубки и какие-то пищалки.
— Анюточка, проснулась детка. — гладит по волосам Екатерина Андреевна.
— Где Кир. — первый вопрос который задаю.
— Он скоро приедет. — гладит по волосам мама Катя. — Я позову врача.
Пока её нет, стягиваю маску и делаю вдох. Кислород лёгкие насыщает так резко, что темнеет в глазах и лёгкие будто надувной воздушный шарик раздуваются. Ох… Ещё больно, делать движения.
— С добрым утром. — улыбается Лена, осматривая.
— Ну что показатели в норме. — комментирует. — Кислород сегодня снимем, а вот капельницу ещё на денек оставим.
— Как себя чувствуешь?
— Немного болит всё.
— Ну это понятно. Пережить две сложнейших операции. Переливание крови. Пересадку почки.
— Долго я спала?
— Два месяца.
— Два… Месяца?
— Да. — подтверждает не только Елена, но и мама Катя кивает головой.
— Ого…
— Ну а что ты хотела, ты потеряла много крови. Организму пришлось бороться. Восстанавливаться и набираться сил. На это нужно время.
— Спасибо.
— Отдыхай. Если всё будет хорошо, через дней пять выпишу тебя.
— Хорошо. — улыбаюсь.
— Анют я Елену провожу и Кирюше позвоню.
— Хорошо. — аккуратно двигаюсь по кровати и при поднимаюсь. Палата просторная. Двух местная. Много света и окон. На тумбочке рамочка с фото, цветы и телефон. Вот его и беру.
Два месяца.
Сума сойти.
Целых шестьдесят дней прошли мимо меня.
Блин, да это целая жизнь.
Тут много чатов и пожеланий с выздоровлением.
Дохожу до Димкиного. Он не исключение. Вот только он прикрепляет ниже видео с Киром и нашими мальчиками. Они у него в руках помещаются. Он кормит одного из бутылочки. Носит столбиком и меняет памперс. Качает, когда тот плачет.
— Ты только посмотри. Боже как это мило. — комментирует брат. — Ань, возвращайся к нам, ты должна это увидеть.
Следующий чат открываю с Кириллом. Любимый муж. Тут много фото и видео с детками. И голосовые. Их открываю первыми.
— Когда прослушаешь эти сообщения, это значит, операция прошла успешно. Тебе пересадили мою почку. Я не знаю, когда мы сможем вновь поговорить после операции. Рано или поздно, поэтому я посылаю тебе голосовые сообщения. Мне так много нужно тебе сказать. Но это важнее всего. В прошлом ты, наверное, думала, что первая мной заинтересовалась. Но знаешь ли ты, что это не так? Знаешь ли ты, что я всегда тайно наблюдал за тобой? Из-за тебя моё сердце билось быстрее, я впервые испытывал к кому-то такие сильные чувства.
Нет этого не может быть. Касаюсь места
