при заключении договора.
Возвращаемся к нашей любовнице и хамке. Что есть силы, захлопнула крышку, и тем самым прижала пальцы брюнетки. Она ведь даже не представилась. О, как она кричала! Кажется, я впервые за сегодня была довольна собой. Как бы громко она не кричала, я сказала еще громче.
— На одном инструменте играет лишь одна девушка! И я не позволю прикасаться к тому, что уже моё! Надеюсь, это всем понятно!— и осмотрела ошарашенную толпу.
— Больно, отпусти!— пищала брюнетка, стараясь высвободить руки, я же наоборот, присела на крышку, и при этом сделала самое скучающее лицо. В лицах присутствующих читалось не понимание, страх, и даже интерес!
— Сейчас я тебе сломаю пальцы, если не усвоишь, в следующий раз будут ноги.
— Да ты ненормальная!
— Сама такая, раз еще надеешься на то, что уже моё! — дальше говорю чуть тише, чтобы меня услышала она. — Запомни, в моих силах сделать так, что тебя просто не станет. Пшик, и все! — и схватив её за лицо, повертела в руках.— Жаль такую красоту отправлять в расход, но видно придется.
— Да я тебя!
— Ты ни что, я все!— кажется, эти слова услышали все. И только теперь я встала, и снисходительно осмотрела толпу.
— Урок окончен!— и развернувшись к мужу, пошла к нему.
Стоит как скала, но вот не хмурится, а довольно улыбается. Неужели он что-то подобное ждал? Или все к этому шло? Он специально оставлял меня, а я терпела все ругательства и претензии. Очередные его поучения!
Как же я была зла. Так и хотелось разодрать его довольное лицо. Но я терплю и молча подхожу.
— Не знал, что у меня такая ревнивая жена, сам себе завидую!— довольно произносит, и это как-то разряжает обстановку. Толпа стала расходиться, лишь иногда поглядывая на нас, плачущую брюнетку с подружками уже увели, остались одни мы.
— Родная, ты как всегда не разочаровала!— довольно урчит Борис, и уже хочет обнять, но я отступаю.
— За то ты отлично с этим справился!— прошептала, и, развернувшись, просто ушла. Как мне хочется спрятаться и поплакать. Как же я устала!
Глава 41
Банкет шел полным ходом, люди пили, смеялись, общались, обсуждали важные дела. К Громову то и дело подходили и просили уделить пару минут, я же опять оставалась одна. Не хотят при мне большие шишки говорить. Не больно то и хотелось. Радовало, что и моя выходка не прошла незамеченной. Ко мне перестали подходить, ворчать, да и вообще, даже смотреть теперь не решались. Чудо! Надо было раньше что-то такое выкинуть.
Попивая третий бокал с шампанским, заметила, что люди, предметы вокруг меня стали кружиться пуще прежнего. Почему-то в зале стояла духота. Пару раз заметила, как девушки то и дело пытаются чем-то помахать. Неужели кондеры навернулись, и это в таком приличном заведении! Дышать становилось все труднее. Ещё и это узкое платье! Вот зачем Борис выбрал шнуровку? Его бы самого в это чудо нарядить, и затянуть потуже.
Делаю пару шагов, и чувствую, что перед глазами забегали мушки. Плохо! Просто так упасть посреди зала я не могу.
— Саша!— зову охранника, который не отходил от меня слишком далеко.
— Слушаю,— тут же отвечает, вставая рядом.
— Подай машину, мы уезжаем!
— Но Борис Вик..
— Если он хочет — пусть остается, я уезжаю!— последние слова я чуть ли не прошептала. Пытаюсь сделать вдох, и не выходит.
— Милена, что с вами?— звучит его взволнованный голос.
— На воздух, я задыхаюсь,— шепчу, хватаясь за его руку. Перед глазами чернело, ноги подкашивались.
Видно охранник знал свое дело, так как, стараясь не привлекать внимание, быстро повел меня вы выход, и одновременно с этим с кем-то переговаривался.
— Ястреб два отключается, срочно машину к запасному входу. Вызвать врача в дом,— слышу голос, но уже почти не вижу. Ноги еле передвигаются. Благо Саша держал меня крепко. И сейчас не хотелось думать, как мы смотрелись со стороны.
Кажется, мы миновали один зал, потом блестящий холл. Только вот свернули не к главной двери, а в сторону. Тут то, силы и сознание меня почти покинули.
— Милена!— крикнул охранник, а потом быстро подхватил на руки. Согнувшись на его руках, дышать стало еще тяжелее, корсет сжимал ребра.
Меня куда-то быстро несли, по звукам услышала, что к нам присоединился кто-то еще. В момент, когда меня вынесли на улицу, я смогла сделать вдох. Прохладный воздух был желанен как никогда.
Знакомый лимузин приметила сразу. Дверцу уже открыли и теперь взволнованно смотрели на меня.
— Где она!— раздался грозный голос Бориса.
— Сгинь!— проворчала, еле открывая глаза.
Но кто бы меня послушал. Громов быстро перехватил мое тельце и забрался в машину.
— Домой и поживее!— звучит его приказ. Меня же аккуратно укладывают на диванчик. — Милена, что с тобой? Где болит?— неожиданно мягко звучит голос.
— Дышать,— говорю хрипло, и тяну лиф, который плотно облегает меня.
Борис оказался умным, и быстро все понял. Помог перекатиться на бок, и смачно выругался, увидев завязки. Поискал бантик, но там оказался узел.
— Сейчас, родная,— рычит и что-то ищет в мини баре.
Должна признать вздрогнула, когда он подошел ко мне с ножом.
— Решил прирезать, чтобы не мучилась?— усмехнулась, смотря на блестящее лезвие.
— Не смешно,— говорит строго.
Жалкие завязки на мне просто разрезали! С первым полноценным вздохом я готова была ликовать. Кайф! И вот лежу на диванчике в разорванном платье и просто балдею от того, что могу дышать!
— Милена, ты почему раньше не сказала что тебе плохо? Зачем вообще надо было так сильно шнуровать?— это что, я еще и виновата?
— Вообще-то я говорила, даже домой предлагала уехать, но ты ведь у нас деловой и занятой, куда уж там. А корсет я не затягивала, как ты вообще это представляешь? Спасибо помощнице, которую ты прислал.
— И долго ты так уже мучаешься?— спрашивает и пристально смотрит на меня.
— Не мало! И знаешь, долой платье! Хватит с меня на сегодня мучений!— и под удивленный взгляд мужа, чуть ли не срываю его. И только потом вспоминаю что одной вещи на мне нет. Но уже поздно, перед мужем я сидела в туфлях и лифчике. Тут же прикрылась юбкой.
— Отдай, что забрал!— рычу, протягивая руку.
Должна признать, что за всей
