насколько далеко могут разлететься осколки жизни, когда ты отсутствовала всего два месяца!.
Хотя, если подумать, ничего удивительного тут нет. После смерти человека обычно так и происходит: все, что составляло его личную вселенную, теряет центр притяжения, разлетается по разным орбитам. А то, что еще недавно было бесценными памятными сокровищами, родня продает с рук или вовсе выносит на помойку… Даари еще повезло: из того, что осталось после нее, натурально собирались делать музей (да, она об этом уже успела прочесть).
В детстве и подростковом возрасте многие мечтают: вот умру, и будут обо мне горевать! Представляются похороны, слезы прежде излишне строгих родителей или несносных братьев и сестер (тогда они поймут!) и все такое. Даари, кажется, ни о чем таком всерьез не задумывалась — практичный склад ума не позволял. Но наслышана была.
И надо же так случиться, что ей именно нечто подобное и выпало!
Но никакого даже смутного удовлетворения такое загробное возвращение у нее не вызывало. Только глухое раздражение и даже гнев. Ладно бы, хоть Тарик без нее в разнос не пошел… конечно, не факт, что Даари смогла бы его остановить — или хотя бы заметить, что с ним происходит — но вдруг бы у нее получилось?
Чем эта драконица его прижала, что он с ней работает?! Да настолько, что он дрался против команды, которая пришла его спасать! Или он… по доброй воле?
С Тарика бы сталось!
Как, блин, уберечь этого засранца от самого себя?! Есть ли еще шанс на это, или он по любому уже на госизмену натворил? Обязательно нужно поговорить с Владыкой… написать ему… но не сейчас, когда голова немного прояснится. Судя по тому, что он послал ей официальное сообщение, он держит ситуацию на контроле, но вряд у него сейчас есть время, чтобы общаться даже по магфону — а то бы, пожалуй, прилетел сам.
Да, определенно, прилетел бы. Как в Толосси. Сел бы на крышу поезда…
(Почему же он не прилетел? Разлюбил ее за два дня, наверное… Точнее, врал, что полюбил, вот так… Нет, стой, это гормоны говорят. Истеричные послеродовые гормоны. Ему нужно империю удерживать и последствия заговора разгребать, нет у него свободного времени, ни секунды, небось. Чудо, что вообще прилетал.)
Она вздохнула, раздраженно потерла голову, которая от этих напряженных мыслей опять заболела. Еще одно книжное клише: раньше Даари поверить не могла, что от мыслей — просто от мыслей, а не от напряженной зубрежки столиц всех древних королевств или очередности смены девизов правления! — в самом деле может болеть голова! Оказывается, она просто никогда не чувствовала себя достаточно плохо.
Да, Саюру нужно брать, но глаз не спускать. И попросить… о боги-духи, кого теперь просить провести дополнительную проверку?! Определенно, как можно скорее поговорить с Владыкой, нужен новый куратор от службы безопасности… Но от какой? Даари не сомневалась, что Дворцовую СБ Владыка теперь перетряхнет, как хозяйки циновки после долгой зимы. Может быть, охрану Даари теперь поручат военным? И есть ли у нее самой право голоса? А если есть, то кого она предпочтет?
Ар-ргх, слишком много вопросов, слишком много дел, а сил все еще кот наплакал! Но какое счастье все-таки, что она больше не в подземелье! Что в окно поезда падает солнце и ползет большими квадратными пятнами по одеялу, которым укрыты ее ноги, дрожит гигантским солнечным зайчиком.
И девочки… жалко, что их нельзя разместить прямо в купе Даари, и она сама не может пока пойти к ним — там негде нормально лежать — но она вот прямо сейчас соберется, пойдет, увидит, как они весело резвятся, потом они превратятся прямо у нее на руках, прижмутся к ней… она вглядится в их чудесные сонные личики… у Тайси немного торчит над виском локон, Юси так смешно делает губками, а Фая самая спокойная из троих… и все будет хорошо.
Так Даари сама не заметила, как заснула. А поезд бежал к Таале, и минута, когда дела придется решать все приближалась.
Глава 17. Популистские меры
На перроне в Таале их встречал Владыка.
Удивительное, ни на что не похожее зрелище: товарная перекладная станция (она так и называлась, «Таала-грузовая-2»), сплошное поле унылых, похожих на змеи рельс, серый гравий, неразборчивый голос по громкоговорителю, называющий бесконечные номера путей и составов. Даари вспомнила Западный вокзал Ло-Саарона, где на задворках был такой же полустанок для пригородных поездов на Миас, и там постоянно через пути шатались рыбаки с ведрами и контейнерами, остро пахнущими рыбой.
Здесь рыбаков ей не встретилось, а Дракон — вот он, стоит на низкой, едва возвышающейся над землей деревянной платформе, почти приплясывает от нетерпения. И не один, а в окружении плечистых неулыбчивых ребят в спортивной одежде. Вроде бы и покрой разный, и цвета разные, а все равно неуловимо выглядит, как форма.
Сам Владыка, кстати, в этот раз надел такой же спортивный костюм — и вот в нем как раз было видно, что это тело почти ничем не уступает тренированным охранникам. Мышц разве что поменьше.
И, конечно, целый ворох заклятий и чар распустился вокруг Владыки диковинным цветком, опутывая поезд… Вот сейчас затормозит, или разгонит, или, может быть, даже поднимет в воздух и перенесет на соседний путь — чем демоны не шутят!
Однако ничего сверхъестественного с поездом не произошло, он не замедлился и не ускорился. Золотые нити заклятий даже не проникли внутрь. Зато внутрь вскочил сам Дракон, едва только один из полицейских Филина (ребята выполняли роль основной охраны) открыл дверь.
— Дайки! — он заглянул в купе, где находилась Даари с баком, вмещающим девочек; иллюзию Филин и Ворон наложили мастерски, тот не только изнутри показывал разные сцены, но и наружу передавал все, что происходит внутри, так что Даари отлично видела трех золотых змеек (так подросли меньше чем за неделю!), играющих в толще воды.
У Даари замерло сердце.
— Приветствую, о Владыка, — сказала она спокойно. — Очень рада, что с вами все в порядке.
— Аналогично, — кивнул он. — У меня, как всегда, очень мало времени. Я еще зайду к вам вечером, но пока мне удалось выкроить полчаса, чтобы сопроводить вас до резиденции.
Говорил он деловым тоном, и Даари сразу поняла: в этот раз не обнимет и не поцелует. Не тот у него настрой. Жаль, но… она этого ожидала. В смысле, вообще не думала, что
