— направо… Короче, найти не так просто, — пыталась объяснить девушка.
— Эмм, и кооператив, скажи еще, «Колос», — засмеялся я, поняв, о каком дачном массиве она говорит.
— Да, а ты откуда знаешь?!!! — глаза Светланы стали еще больше, а челюсть поползла вниз, как, впрочем, и моя. Бывают же совпадения такие.
— Бывал там. И все? Есть еще варианты? — продолжил давить я.
— Нет, только туда. А, знаешь, у меня есть прось… — опустила глаза девушка.
— Все позже, ты молодец!!! Это было очень важно, — перебил я девушку, вскакивая с кровати и сверкая труханами. — Мне пора, поговорим позже.
В свою комнату я мчался сломя голову, как дикий пьяный слон, случайно врезавшись в бедного, ничего не понимающего Колю, который отлетел от меня свалившись на диван.
— Совсем еб…???!!!!!!!!! — что-то прокричал он мне вслед. Наверное, доброго утра пожелал, ну да ладно.
1234 параллель
Оказавшись снова в квартире мадмамзели Кожевниковой, я начал обыск. Через насколько минут я держал документы о праве собственности на земельный участок с домиком.
— А не хреновый такой домик!!! — вырвалось у меня, глядя на надпись «246 метров». — Похоже, Вы, товарищ Светлана, буржуй! Точнее — олигархичка.
Так, осталось направить местного я в правильном направлении, тем самым дать цель несчастному парню. Шанс на успех, конечно, минимален, но это хоть что-то. Да и путь туда неблизкий. Откуда я знаю? Да все просто, элементарное совпадение. У моих родителей там была дача. Что совсем уж фантастично — в этом же кооперативе, вот только никаких Кожевниковых в моем родном мире там не было. Хотя, возможно, они купили там участок позже, и я их просто не застал. Дачу мы продали, когда я учился в… во втором или третьем классе, сейчас уже и не вспомню. Но как не крути, о тех местах у меня остались прекрасные и светлые воспоминания, не говоря уж о том, что я там знал все тропы и лазейки. С этими думами я и поплелся на выход в окно. Но то, что случилось дальше…
Спрыгнув с окна, я увидел, что неподалеку, у раскидистого кустарника, висит местное плотоядное облачко. Эта тварина хорошо запомнилась мне с прошлого раза, когда я в шоке наблюдал поглощение несчастного собакевича. Мысль о возмездии не заставила себя долго ждать, я достал коктейль Троц… Молотова и направился к парящей субстанции.
Субстанция лениво колыхалась в полуметре над землёй. Я же, будучи великим героем, прицелился и запустил заранее подожжённую бутылку в супостата. И вдруг…
— Милый, ты… — услышал я знакомый голос, от которого мурашки побежали не только по спине.
«Опять она?!!! Да как так-то?!!! Я же ее на ноль помножил!!! Вот стерва кровожадная!!!» — только и успел подумать я, как бутылка с горючей смесью, пролетела мимо ничего не подозревающего облачка в кусты и там обо что-то звонко разбилось.
Сказать, что пламя было большим — это ничего не сказать. Я не знаю, что там была за жижа, но горела она не хуже напалма, ну я так думаю, что не хуже. Из кустов вылетело горящее и душераздерающе орущее голосом моей знакомой охотницы тело. Этот ходяче-визжащий факел метался из стороны в сторону, потом наткнулся на бедное, ошарашенное происходящим облако, тем самым развеяв последнее за пару секунд.
Я стоял с выпученными глазищами, плохо понимая, что тут вообще происходит, но мое тело, видимо, было на порядок умнее моего мозга, ибо в моей руке тут же появился меч. Факелобаба начала гаснуть, не в смысле — подыхать, хоть ей и досталось не слабо, а пламя начало сходить на нет. За пламенем все отчетливее виднелись разъяренные моргалы барышни, которые не предвещали мне ничего хорошего. Делать было нечего, ждать, пока эта злобная особь остынет, опасно, и я, вложив в удар все свои силы, срубил ее некогда красивую голову.
Огонь тут же погас, а вместо тела на землю упал уже знакомый мне мешочек. Меня же скрутила невыносимая боль, сознание рвалось на части, я упал… Казалось, что я схожу с ума. Каким-то образом вылез интерфейс, он моргал, рябил и скакал перед глазами. Не знаю, как мне удалось употребить склянку лечения, не доставая ее из своего хранилища. Лечилка помогла, но не сильно, пришлось пить еще. Придя немного в себя, я уставился на застывший перед глазами интерфейс системы. Все было как обычно, вот только появилась вкладка… Щелкнув на нее, я увидел:
Игрок: …….
Сила: 10
Жизнь: 10
Выносливость: 10
Скорость: 10
Магия: 10
Удача: 40
Охренеть!!!! Это что же получается… А, все потом… Лечение перестает действовать, надо укрыться где-то, надо добраться до каморки…
Глава 17
Очухался в своей комнате, фантомные боли все еще терзали мое тело. Открыл психменю и увидел, что новая вкладка пропала. Это что же получается? Получается, что нововведение это… Это параметры того я, и появились они сразу после отъезда в мир иной злобной чувихи. Значит, убив игрока, можно самому стать игроком? А чего у него, тогда удача задрана до небес? Хотя логично, он же столько выживал один, кроме как удачей это все назвать нельзя. Ладно, допустим… Надо вернуться в каморку из параллели, где я и оставил несчастного себя и все проверить.
Сколько бы раз я не пытался попасть в тот мир, так ничего и не получилось. Гребаная система раз за разом выкидывала меня обратно, не давая ни единого шанса взглянуть на новые плюшки параллельного меня. И каждый раз при попытке вселиться в тело моего двойника меня начинала мочить дикая боль. Похоже, совсем хреново ему там, вот же подложил я свинью самому себе. Хотя, смотря с какой стороны посмотреть на все это.
Оставив тщетные попытки разгадать кроссворд, я завис, глядя в потолок, пытаясь осознать всю суть бытия произошедшей метаморфозы. Поняв, что ни хрена непонятно, но очень занимательно, я встал с кровати и пошел завтракать. За принятием пищи я не удержался и рассказал своим спутникам все, что произошло со мной этой ночью, вот только про становление нового игрока промолчал. Не знаю почему, но делиться такими сведеньями, тем более непроверенными — не очень умно, мало ли что им в голову взбредет. Кстати, чувство опасности никуда не делось, а наоборот, лишь усилилось. Похоже, что скоро мне стоит ожидать новых гостей по мою голову.
Рассказал товарищам и про то, что ощущаю новую опасность, как тогда, до появления прекрасной кровожадной стервы, упокоенной мной дважды. После моего рассказа в воздухе зависло задумчивое напряжение, длившееся, как мне
