Мне понадобилось несколько дней, чтобы восстановить душевное равновесие после инцидента с папками, хотя я и сомневалась, что буду когданибудь чувствовать себя прежней. Куда мне было деваться от припаркованных за оградой фургонов телевизионщиков, от взглядов агентов секретной службы, пристально следящих за каждым моим шагом, не говоря уж о плохих отношениях с Эдвиной? И, разумеется, я не могла отвлечься от того, что происходило между мной и Якобеком.
Мэри Мэй попрежнему недолюбливала его, да и остальные родственники держались настороженно. Дэвис ничего мне не говорил, но явно считал появление Якобека угрозой: этот человек мог занять место его отца в моей жизни. Сыновьям трудно понять, что у их матери может быть другая жизнь, жизнь женщины, сколько бы они ни говорили, что не возражают против этого, и насколько бы хорош ни был тот мужчина, которого выбрала мать, чтобы заменить их отца.
Якобек был хорошим человеком, добрым, сильным, веселым и умным. Он читал серьезные романы, хорошо работал, и хотя носил такую же одежду, как и все остальные мужчины в моей семье, в нем была особенная элегантность, какойто намек на то, что он легко себя чувствовал в окружении самых изысканных и дорогих вещей. Он был достаточно зрелым, чтобы оценить драгоценность моей земли, и достаточно молодым, чтобы увезти меня отсюда, если ему этого захочется. У него было сильное тренированное тело и огрубевшая кожа, пережившая жару и холод, яркое солнце и непогоду. Мне не нравились гладкие фрукты, я всегда любила шероховатость яблочной кожуры. И когда я поцеловала Якобека, мои губы почувствовали нечто полновесное, сочное, многообещающее…
Только я не могла себе позволить откусить еще кусочек от этого запретного плода.
Клянусь. Честное слово, я не могла.
— Якобека не видели? — окликала я людей из окна белокрасного пикапа нашей компании. Они качали головами. В городе его теперь знали все — так же, как знали Эдди. Я остановилась у магазина садовых инструментов и сельскозяйственной техники и продолжала спрашивать у прохожих: — Вы не видели полковника? Он отправился по магазинам с Дэвисом и Эдди.
«В роли телохранителя Эдди», — стоило бы добавить, но я этого не сделала. Эдди ненавидела, когда за ней по пятам следовали Люсиль и ее команда. Так что иногда с ней ходил Якобек — он, всяком случае, не одевался как игрок в гольф на отдыхе.
Я закусила губу и посмотрела на пар от моего дыхания в холодном октябрьском воздухе.
Куда он подевался? Я терпеть не могла, когда люди не брали с собой сотовый телефон.
Я сидела в пикапе и бормотала себе под нос:
— Смешно, в самом деле! Ты, Якобек, не выходишь у меня из головы, но дозвониться до тебя я не могу. Почему бы тебе не оказаться экстрасенсом? Ну да, только этого мне и не хватало! Мужчина, о котором я не могу не думать, — экстрасенс.
Но тут Якобек вдруг возник у открытого окна моей машины и с улыбкой спокойно посмотрел на меня. Так бывает, когда видишь когонибудь краем глаза и быстро спохватываешься — делаешь вид, что зевала, только бы тебя не заподозрили в том, что ты сама с собой разговариваешь. Я изобразила, что смотрю в зеркало заднего вида и проверяю, не стерлась ли помада на губах, хотя никогда не крашу губы для поездки в магазин сельхозтоваров. А в последние дни мне приходилось сосредоточиваться, даже чтобы не забыть воспользоваться дезодорантом.
— Я услышал твои мысли, — признался Якобек. — Чтонибудь случилось?
— В моем дворе стоит трейлер из Вашингтона. Он битком набит свадебными подарками для Эдди и Дэвиса. Целый грузовик, Джейкоб!
Он нахмурился.
— Это работа Эдвины. Она заискивает перед Эдди, чтобы утереть тебе нос.
— Что ж, она отлично поработала.
В эту минуту Эдди и Дэвис вышли из магазинчика под названием «Бэбибутик», нагруженные пакетами. Они увидели меня и заулыбались, а я мрачно посмотрела на Якобека.
— Я сказала Эдди, что она может тратить, не считая, в «Бэбибутике». На самом деле следовало бы подарить ей магазин целиком.
Я не зря чувствовала себя проигравшей. Внутри фургона оказалась — помимо других подарков — серебряная супница в форме слона с рубинами на крышке от короля Таиланда. Одна кинозвезда прислала сервиз на двадцать персон из тончайшего китайского фарфора с монограммой. Исполнительный директор крупной международной корпорации одарил молодоженов скромным наброском в рамке, изображающем оливковые деревья. Это была работа Пикассо. Не забудьте еще про подарки от самой Эдвины и ее богатых родственников — столовое серебро и хрустальные бокалы, постельное белье, скатерти и мебель.
Мы с Якобеком стояли у распахнутой задней двери фургона, пока Мэри Мэй, Эдди и Дэвис рылись в горе изящно упакованных коробок и пакетов. Мэри Мэй прижимала руки к сердцу и вскрикивала. Эдди издавала восхищенные возгласы, не замечая, что Дэвис погружается во все более мрачное молчание.
— Это плохо, — прошептала я. Якобек кивнул.
— Всегда плохо, когда мужчина понимает, что ему потребуется собрать зарплату за год, чтобы подарить жене золотой чайник для заварки, который тетка прислала ей ради смеха.
— Посмотри, что прислала мне тетя Реджина! — радостно воскликнула Эдди, подходя к двери и демонстрируя сверкающий золотой чайник. — Это просто… — Она посмотрела на Дэвиса, запнулась, но тут же продолжила: — Это просто бахвальство. Я люблю тетю Реджину, но эта вещь абсолютно бессмысленна.
Дэвис задумчиво смотрел на жену.
— Мы можем сделать для него полочку в гостиной, чтобы все видели, какие у нас богатые родственники.
— Этот чайник совершенно ужасен, — настаивала на своем Эдди, изо всех сил стараясь выглядеть искренней. — Большая часть всего этого отправится обратно, ты понимаешь? Мама может сложить это на складе, отдать на благотворительные цели… Пусть поступает, как ей будет угодно. Некоторые из этих подарков можно считать государственными, так что…
— Нет, дорогая, это все твое, и ты не должна чувствовать себя неловко.
— Это наше, Дэвис! Не мое, а наше!
Мой сын покачал головой — им овладела упрямая гордость. Щеки Эдди залил румянец. Я подалась к Якобеку и прошептала:
— Мы должны чтото сделать.
— Закройте фургон! — крикнул он Эдди, и все удивленно посмотрели на него. — Загоните его в гараж. Отправьте благодарственные письма, а позже решите, что со всем этим делать.
Эдди просияла.
— Замечательная идея, Ники! Очень практично. Дэвис пожал плечами:
— Точно. Мне необходимо все это обдумать, свыкнуться, так сказать, с идеей.
— Дорогой, я все понимаю… — попыталась успокоить его Эдди.
Он подхватил ее на руки.
— Если хочешь, оставь себе этот чайник. Мы раздобудем для него настоящую сосновую полку.
Эдди рассмеялась. Они с Дэвисом поцеловались. Мы с Якобеком переглянулись с мрачным облегчением.
