Грав направлялся в соседнее королевство: до него доходили слухи, что Торвин осел в столице соседнего государства. «Это он убил моих мальчиков», – билось в мозгу Грава. И совсем не имело значения, что он сам послал их убивать ради денег. Он ведь и сам начинал в свое время с того, что перепродавал товары с пиратских кораблей. Да и вообще семейство Сикморов не гнушалось ни грабить, ни убивать, если это сулило выгоду и не имело свидетелей преступления.
Лошади не спеша поднимались по горной дороге на перевал, Грав шел рядом с повозкой. Он никогда не был в этой местности. Скоро вечер, и надо найти место для стоянки. Наконец он увидел ровную площадку с остатками кострища: видать, кто-то уже отдыхал здесь и пережидал ночь. Загнав повозку, Грав распряг коней и надел им на морду торбы с овсом, а сам, достав несколько поленьев из кибитки, принялся разводить костер.
Когда в котелке забулькала вода, он кинул туда высушенного мяса, а через время сыпанул пару жменей крупы. Когда каша была готова, достал из сумы большую фляжку с булькающей жидкостью и неплохо к ней приложился. Поел, обжигаясь горячей кашей, а потом сидел, прихлебывая из фляги и рисуя себе в воображении кары, которым он подвергнет Торвина и его дочерей.
Под утро он проснулся для удовлетворения физиологических потребностей и решил справить нужду в стороне от стоянки. Ночью выпала роса, и камни были мокрыми от влаги. Грав, находясь еще под влиянием алкоголя, оступился, затем его ноги заскользили по камням, и, упав, он покатился по склону. Как он ни пытался удержаться, но у него ничего не получилось. Грав рухнул в глубокую расселину и умер, размозжив голову о скалу.
Днем возвращавшийся из королевства Кармина селянин с женой и сыном увидел стоящую повозку и лошадей. Они поискали хозяина и, не найдя никого, прихватили и лошадей, и кибитку.
* * *
Утро началось задолго до рассвета. Все бегали, догружали последнее, кухарка и ее помощница грузили свежеиспеченные хлебцы и другую снедь. Софин и кормилица вместе со своей подопечной малышкой погрузились в нанятую карету и ждали отправления. Остальная семья Софин во главе с отцом семейства находилась в одной из повозок.
Наконец ворота распахнулись, и караван телег и повозок начал выезжать из усадьбы и уже на улице выстраиваться согласно оговоренному ранее плану при движении.
«Вот и все, – думал Дарк, покидая столицу королевства Кармина, – прощай, страна, давшая мне приют и сделавшая из меня того, кем я сейчас являюсь. Вряд ли я когда еще посещу тебя, так что прощай».
До моря надо было добираться несколько дней, двигались не спеша, но ежедневно неуклонно отмеряя расстояния до него. В караване было полтора десятка телег и кибиток, две кареты и три с половиной десятка воинов охраны. Десяток должен был вернуться в усадьбу и сопроводить карету и телеги. Останавливались на постоялых дворах, при этом Дарк, Марк и ребенок с няньками ночевали в комнатах, остальные у телег и кибиток.
Наконец на пятый день показалось море. Караван проследовал через город в порт, на корабле при виде их каравана началась суета. Затем началась погрузка сундуков и мешков с золотыми монетами, а также остатков сокровищ с острова Скалистый.
Деньги, положенные в банк, Дарк не трогал: дохода хватало, да и последнее время личный кошелек пополняли то деньги покойного Мастера, то доход с лена, а теперь еще и от продажи участка берега.
Вызов раздался неожиданно. «Двуногий, ты еще не передумал забрать с собой меня и мою семью?» – «Суслик, ты где?!» – едва не закричал Дарк. «Где-где, сижу вот жду, когда ты обо мне вспомнишь, – прозвучало в голове Дарка, и чувствовалось, что собеседник ворчит. – И почему ты снова зовешь меня каким-то грызуном?» – «Да сложное у тебя имя, никак не могу запомнить. Так скажи мне нормально: ты где?» – «Мы следовали за тобой, сейчас сидим возле строений двуногих, у самой дороги». – «Я сейчас за вами подъеду, – сказал Дарк и кинулся к карете, по дороге попросив отца предупредить капитана и команду, чтобы не пугались.
Семейство бергов и правда ждало его у дороги. Когда они вышли из прилегающих к дороге кустов, лошади чуть не понесли, их с трудом удалось успокоить. Обратная дорога проблем не создала, а вот на берегу и у трапа все шарахнулись в стороны. Семейство бергов важно прошествовало по трапу и следом за одним из воинов Дарка проследовало к небольшой каморке, которую выделил капитан корабля.
«Вот, поживете здесь, пока мы будем плыть, это недолго». – «Ладно, ты там подумай о еде: мы давно не ели», – раздалось у Дарка в голове.
Наконец все было погружено. Дарк дал команду, и Ринк рассчитался с возчиками и остающимися воинами. Скупо попрощались, и под крики и суету на палубе Дарк долго стоял, глядя на удаляющийся берег. Он стоял и думал о том, что скоро увидит и Верону, и свою сестру, и брата, а также своего кровного отца. Как они его встретят и придется ли он ко двору? Все-таки воспитание барона отличалось от воспитания королевских отпрысков.
Берег постепенно таял и пропадал из вида, и когда он совсем исчез, Дарк вернулся в каюту, попутно заглянув, как устроились его дочь и ее няньки.
Эпилог
– Ваше величество, к вам верховный жрец, – доложил секретарь королевы.
– Пусть войдет.
В кабинет вошел седой благообразный старик.
– Проходите, ваше преосвященство, – проговорила королева, – давно вы у меня не были. Присаживайтесь. Вам что-нибудь подать: вина или отвара?
– Спасибо, Сальма, – он имел право называть ее просто по имени, – пусть принесут горячего отвара, вроде бы и не холода еще, а я уже мерзну. А то, что не появлялся давно, так дел невпроворот, ведь налаживаем работу в Польмаре. Да и у себя, там, где храмы были разрушены. Пусть и было их не более десятка (вера-то одна), только отморозков везде хватает.
– Хочу с вами посоветоваться, – начала королева, пока жрец прихлебывал маленькими глотками принесенный отвар. И она поведала ему все, что услышала от Дарка.
– Значит, покинула нас сестра Спасителя, – грустно сказал верховный.
– Какая сестра?
– Ты же знаешь, как появился Спаситель?
– Ну, вроде бы да, – неуверенно проговорила королева.
Жрец улыбнулся.
– Была болезнь, вначале заболели животные, потом она перекинулась на людей. Болезнь все разрасталась и разрасталась, уже почти никого не хоронили, потому что некому было. Трупы лежали на улицах и начинали ужасно смердеть. В это время и пришел человек, или бог, или сын божий, и начал лечить народы. Я не знаю, как он это делал, в книгах написано, что там, где он появлялся, с неба падала роса и переставали заражаться новые люди. А у тех, кто уже болел, течение болезни замедлялось. Но больных было так много, что он один просто не успевал всем помочь. И тогда Спаситель призвал дев, молодых и красивых, они давали страждущим белый порошок и проводили их через белую комнату, после чего оставалось только ждать. Выздоравливали почти все, лишь за редким исключением кому-то не удавалось помочь.
