унесло, видимо в отличие от большей части террористов, надевших охотничью броню, у этого была настоящая, боевая, с защитой, но это сыграло с его подельниками злую шутку: Отражённый импульс ушёл куда-то в бок, оттуда, из-за стены, донеслись вопли и ругань.
Мы спрятались, противник молчал.
— Всем переключиться на штатный выстрел, — скомандовал капитан. И через несколько секунд с облегчением сообщил нам: — Всё, эвакуация закончена.
— Можно уходить? — судорожно спросил пухленький мальчишка с позывным Хома.
— Пока нет, — ответил капитан. — Если пойдём сейчас — получим в спину. Они устроят ещё один пробный штурм, вот после него надо сразу уходить.
А ещё я подумал, что надо дать уходящим сейчас по лестнице сколько-то времени, чтобы разорвать дистанцию. Но противник решил сначала поговорить:
— Слышь, шпана, — раздалось как бы не с лестниц. — Постреляли и хватит! Вылезайте, сдавайтесь, так и быть, сильно бить не будем, и девок ваших только пощупаем. Только быстрее! Нам ждать некогда!
И вот тут я не выдержал, включил громкую и ответил:
— Вам, недоделкам, спешить некуда. Все уже ушли, а вы — неудачники! Из графика выбились, потери сверх расчётных, а Стража уже едет! Минут через десять гостиницу блокируют, так что ещё есть время разбежаться по переулкам. Вперёд! Вдруг повезёт затеряться?
Снова наступила тишина, а через несколько секунд с лестницы раздался грохот.
— Бинго, князь! — хохотнул капитан. — кто-то попробовал слинять.
А дальше выяснилось, что капитан сильно просчитался. Он рассчитывал на профессионалов, а это были недоучки. Но очень мотивированные (а может и зомбированные) недоучки. И они ломанулись толпой. Наш правый фланг, тот, который держал под обстрелом дверь на лестницы, накрыло шквалом огня, не высунуться… И тут Хома встал во весь рост, вытянул вперёд обе руки и с них сорвался огромный огненный шар. Один, другой… Третий он не успел, росчерк плазменного выстрела испарил ему голову. Но огонь противника на секунду ослаб, наши начали вяло отвечать. Я бросился туда, благо я могу стрелять по царски! Чтобы шарахнуть мне не надо вылезать во весь рост! Там, в двери на лестницу, образовалась пробка из мёртвых тел, но те, кто успел прорваться рассредоточились вдоль стены и пытались нас подавить. Я начал методично бить по ним, над головой пару раз хлопнули синие молнии плазменных сгустков, а потом что-то ударило в стол, за которым я укрылся…
…я обнаружил себя лежащим метрах в трёх от нашей позиции, у стеночки. Попытался приподняться, но мир вокруг как-то странно шатался и возвращаться на позиции мне пришлось на четвереньках.
— Куда⁈ — выдавил Нижегородский.
— Как договаривались, капитан! — я попытался улыбнуться, но почему-то половину лица просто не чувствовал.
Он только покачал головой и скомандовал:
— Левый фланг, по одному, через счёт десять! Отходить! От угла зала прикрывать остальных! Первый пошёл! И не подыматься!
Ребята рванули, стараясь прижиматься к полу, а мы, оставшиеся накрывали огнём тех, кто успел пройти в холл. Что происходило за нашей спиной смотреть было некогда. Когда они отошли, Нижегородский посмотрел на меня, усмехнулся и кивнул. Мы переместились на правый фланг и он отдал команду отходить тем, кто его удерживал.
— Уходите сразу, вы почти разряжены! — приказал он. — Прикрывают Шишка и Тормоз!
Шишка — позывной моего тёзки Тимирязева, а Тормоз — лейтенант Ундолский. Так получилось, что нашему левому флангу пришлось стрелять меньше всех и они сохранили заряд своих боевых батарей.
Ребята бросились в танцевальный зал и далее к выходу, а мы продолжили прижимать террористов. Но в какой-то момент они сумели сорганизоваться и дать согласованный залп, разнося в щепки столы, за которыми мы прятались, снося что-то за нашими спинами.
— Теперь ты! — крикнул Нижегородский. Только тут я заметил, что мы остались с ним на позиции вдвоём.
Ну что ж, слово надо держать и я, стараясь не подниматься, бросился к заветному выходу.
…За углом, отделяющим фуршетный зал от бального, опираясь на стену сидел мой тёзка. С одной ногой. Хорошую одежду делают в 42 веке! Его парадный мундир уже оказал первую помощь — остановил кровь, ввёл обезболивающее, но это не помогло бы Серёге добраться до выхода. А в самом выходе маячил Нарский… с одной оторванной рукой, а целой он затаскивал внутрь бессознательного Ундолского.
Я укрылся за стеной, начал стрелять в холл, крикнул капитану:
— Без вас — ни шагу!
Тот коротко сплюнул, но бросился, огибая меня в танцевальный зал. Вместе мы бы успели затащить Серёгу в дверь, но бандиты смогли дать ещё один согласованный залп. В тот самый момент, когда он чуть приподнялся, считая, что уже в безопасности. Защита его боевой брони сработала, но полностью погасить удар не смогла и капитан Нижегородский, перекувырнувшись пару раз, застыл на полу сломанной куклой. А террористы уже входили в фуршетный зал.
— Уходи! — крикнул я Нарскому. — Я следом!
Он посмотрел на меня с сомнением. Пришлось подтолкнуть его телекинезом и после этого я дал двери ментальную команду. Она закрылась, надёжно защищая тех, кто ушёл по аварийной лестнице.
И тут за моей спиной словно кто-то встал. Только позже я понял, что это были те, кто приходил ко мне во сне. В меня широкой рекой потекла сила. И знания. Большую часть этих знаний я не смог бы выразить словами, но это было не важно. Теперь я знал, что мой волшебный меч — оружие в чём-то более страшное, чем боевая броня. И я знал, как им пользоваться.
Террорист, вошедший в наше убежище первым, заржал, видя как я достаю меч из ножен. Он так и ржал, стоя метрах в пяти от меня, когда его тушка распалась от моего взмаха надвое. Ещё один тут же лишился головы, третьего я разрубил от макушки до задницы. Третьему, только входившему в остатки дверного проёма, я снёс голову.
Кто-то в глубине холла поднял перед собой сжатые в кулак руки, намереваясь снести меня одним мощным выстрелом, но я сделал мечом защитное движение, словно рисуя клинком полукруглое зеркало перед собой. Металл с хрустом рассекал воздух, вдруг ставший плотным и упругим, как желе, а за ним оставалась тонкая радужная плёнка. Заряд плазмы, летевший удивительно медленно, наткнулся на оставляемую клинком радужную плёнку, отразился и полетел обратно. Пока он летел, чтобы испепелить того, кто его выпустил, я отбил таким же манером ещё несколько выстрелов, заодно прикрыл своего тёзку.
И вдруг всё замерло.
