секунды не сомневался. А потом он начал по-новой.
— Что начал?
— Прогрызать себе путь. Лезть вперёд, проявлять инициативу, решать задачи. За свой первый месяц он привёл больше пленников, чем они сами за предыдущие три. Их стратег погиб во время нападения на Хилденборо. Мак решил, что место свободно и занял его. Теперь Дэвид очень на него рассчитывает.
— Значит, ему следует за ним приглядывать. Иначе, окажется распятым раньше, чем сам это поймёт.
— Это не так просто. Здесь у Мака нет той же власти. Он не сумел собрать свою банду приспешников. Все здесь верны в первую очередь Дэвиду. Это Мак убедил Дэвида прийти сюда, он же разработал план нападения. Думаю, он несколько недель назад споткнулся о, назовём их, офицерами, за неимением лучшего слова, и вместе они предложили план. Выманить тебя, напасть, пока тебя нет. Он был в бешенстве, когда штурм школы провалился. Он не ожидал столь организованного сопротивления. Боже, а когда вчера утром он нашёл в грузовике трупы мальчишек. Это ты сделал?
Я рассказал о том, что случилось с нами на ферме и потом. Когда я рассказал ей об убийстве Вольфа-Барри, она поступила очень странно. Она протянула руку и потрепала мои волосы.
— Бедненький, — сказала она, её голос был полон сострадания и печали.
Мне внезапно стало очень неуютно.
— Это было необходимо, — неловко произнёс я. — Я сделал то, что должен был.
Она кивнула, без слов. Но продолжила держать меня за руку.
— Так, что насчёт разрешения Дэвида обратить меня? — спросил я.
— Не знаю. Что бы там ни было задумано, ничего хорошего ждать не стоит.
— Но, ритуал же будет проходить снаружи?
— Обычно, да. Как только выйдем наружу, всё и начнётся. Если повезёт, полноценной перестрелки не будет, но если будет, я хочу, чтобы ты как можно быстрее бежала через дорогу. Там, в живых зарослях, в нескольких метрах левее от школьных ворот есть лазейка. Тебя там будут ждать, и, если потребуется, прикроют огнём.
Она кивнула.
В этот момент одеяло откинулось и на нас уставился Мак.
— Как идёт воссоединение? — прохрипел он.
— Что, прости? — переспросил я. — Я что-то не расслышал. Не мог бы ты говорить немного чётче, пожалуйста?
Он с яростью посмотрел на меня. Тяжело говорить, когда губы частично обгорели.
Я встал и протянул руку.
— Привет, Мак, отлично выглядишь. Без обид, да?
Я опустил взгляд и изобразил удивление, не увидев руки.
— Ой, прости.
Я притворно смутился.
— Идём со мной, — сказал он, изобразив нечто, похожее на улыбку.
Снаружи палатки собралась толпа, нас с Матроной провели сквозь неё к открытому месту, где стоял Дэвид. Толпа — это совсем нехорошо. Среди такого сборища снайпер не сможет как следует прицелиться в Дэвида. Я судорожно соображал, но на ум ничего не шло. Возможно, в итоге придётся пройти через весь ритуал.
— Ты выбрал сегодняшнюю жертву, Дэвид? — спросил Мак.
Что-то в его тоне вызвало у меня ещё большее беспокойство.
— Я решил внять твоему совету, брат Шон, — ответил Дэвид.
Толпа разделилась, вперёд вышли двое мужчин, ведя за собой мальчика. Это был Хиткоут. Теперь я понял, что стало с мальчиком, сидевшим за пулемётом у школьных ворот. Его лицо было залито слезами и соплями, он хныкал. Он выглядел совершенно остолбеневшим. Он увидел меня, на его лице, на мгновение отразилась надежда, но он быстро догадался, что происходит, и издал низкий стон животного ужаса.
— О, боже, нет, боже, нет, боже, нет, пожалуйста, нет, — забормотал он.
Сопровождающие вывели его на центр поляны и силой поставили на колени. Когда он встал на колени, я заметил, что руки его связаны за спиной. Один мужчина схватил его за волосы и запрокинул голову, обнажая голую шею. Хиткоут замолчал, слишком напуганный, чтобы даже хныкать. Он знал, что сейчас умрёт. Когда он посмотрел на меня, я заметил в его глазах смесь страха и мольбы, и почувствовал, что меня сейчас стошнит.
Я был настолько парализован, что не заметил, как позади меня встал Мак. Его присутствие я заметил, лишь, когда он зашептал мне на ухо.
— Тебя не было, когда мы преподали этой сучке урок. Тебя не было, когда мы казнили тех, из Хилденборо. Я сделал тебя своим заместителем, но ты этого даже не заслужил, не так ли? Никогда не марал рук. Или член, без разницы.
Я сжал кулаки. Нельзя поддаваться на его провокации. Надо придумать, как из этого выбраться.
— Для тебя всё было слишком просто, — продолжал он. — Интересно, будь ты тогда там, застрелил бы ты пленного?
Я повернулся к нему, злой.
— Нет, не застрелил бы. Я не живодёр.
Мак хмыкнул.
— Всё те же речи, Ли. Кого ты пытаешься убедить? Следовало бы тебя предупредить, меня трудно развести. Это меня ты предал, хладнокровно выстрелил и бросил умирать, не забывай. Бейтс тоже мог бы с тобой не согласиться. Также, полагаю, вчера ты убил одного из моих офицеров. Так, в чём же разница между убийцей и живодёром? Потому что ты, определенно, убийца.
Я просто смотрел в его единственный глаз.
— Нечего ответить? Что ж, давай-ка устроим проверку. У тебя есть выбор. Хочешь жить, убей Хиткоута. Возьми нож, перережь ему горло, посмотри, как он будет умирать. А потом ты должен выпить его кровь. В этот раз, если хочешь быть в моей банде, придётся заслужить. Если откажешься, я прострелю тебе коленки, подвешу за ноги и солью кровь.
Дэвид снисходительно улыбался нам обоим. Он не мог слышать, что Мак нашёптывал мне в уши, однако позволял своему приспешнику немного повеселиться.
— И чему же этот урок должен меня научить? — спросил я.
— Тому, что ты не способен делать то, что должно, — ответил Мак. — Если ты убьёшь Хиткоута и присоединишься к нам, тогда я не смогу тебя тронуть. Ты будешь под защитой, как член братства. Тогда ты сможешь разрабатывать планы, схемы, что душе угодно. Попытаться скинуть его, как меня. Можешь даже убить его. Что угодно, мелкий ты извращённый пиздюк. Возможно, даже у тебя появится шанс спасти школу. И Матрону, и девочек. Но только, если будешь жить. А жить ты будешь, если убьёшь Хиткоута. Пожертвуй им, если хочешь спасти других, или пожертвуй собой, чтобы сберечь совесть. Выбирай.
Он вложил мне в ладонь охотничий нож.
— Ты обманом пробил себе путь к руководству, даже не принимая сложных решений. Вот так выглядит руководство,
