Начинается паника.
Пытаюсь разглядеть в этом море тел Марианну. Нужно отыскать её.
Бросаюсь в толпу, держаться против течения сложно, но я расшвыриваю гостей, как кегли. Цепляюсь взглядом за винные оттенки.
— Марианна! Анна-Мария! Проблема, мать твою! — рычу от бессилия. — Где же ты?!
Паника только усиливается.
Не только вокруг, но и внутри меня нарастает девятый вал беспокойства, сметаюшего все. Заслоны крушатся с треском. Понимаю главное: если с Марианной что-то произойдет, я сойду с ума.
Мне не выплыть. Слишком глубоко я в ней…
Удается разглядеть обрывок платья винного цвета. Растолкав перепуганных гостей, бросаюсь к девушке, распростертой на земле. В панике ее едва не затоптали. Но это не моя Марианна!
Облегчение накатывает волной. Оттащив девушку в сторону, опускаю на газон, под кустарник. Она стояла слишком близко к месту взрыва, ей повредило левую руку и обожгло часть лица.
Нужно собраться!
Прекратить панику. Отсеять гостей. Найти виновников взрыва. В этом море криков и попыток спешно покинуть территорию ничего не получится.
Охранники отца пытаются сдержать паникеров. Найдя среди них начальника службы безопасности, отдаю приказ стянуть всех к воротам и не выпускать никого.
Расщепляю ситуацию на лоскутки, отдаю приказы. Внезапно замечаю рыжий всплеск, яростный мат, стоящий любого сапожника. Большакова в компании своего охранника пытается покинуть территорию поместья.
— Вернись в дом! Немедленно!
— Здесь небезопасно! Я не останусь здесь. Если Яков хочет сделку, пусть сделает условия безопасными!
Лицо Большаковой стало белее мела. Она на грани истерики.
— Соберись! — с удовольствием отвешиваю наглой рыжей по щеке. — Ты никуда не поедешь, пока я не разрешу. Ты в списке подозреваемых! — рявкаю.
— Что?! — говорит уже тише и почти без гонора. — Может быть, это именно меня пытались убить?!
— Слишком много на себя берешь! В дом ее. Под охрану.
— Ты ошибаешься. Мне выгодно выйти замуж, а не устранять партнеров… — доносятся издалека притихший голос Большаковой.
Охрана уже стянута кольцом возле места взрыва. Бодигарды оттеснили всех тех, кого не пугает ни огонь, ни кровь. Замечаю, что рядом крутятся журналюги.
— Отобрать у всех камеры, фотоаппараты, диктофоны, телефоны. Любые записывающие устройства. Это касается не только журналистов, но и всех гостей. Среди них могут быть папарацци. Шумиха нам ни к чему. Выполняйте же!
Помимо тревоги за Марианну в сердце прокрадывается еще одно щупальце страха.
Отца не видно нигде.
Он говорил со мной о неком Османе Шахине, который, по слухам, собирался избавиться от него.
Отец просил избавиться от него. Мы не сторговались в цене заказа. Неужели я зря отказал отцу и всё это — дело рук Шахина?!
Взрыв произошел рядом с парковкой. Здесь была установлена площадка, на которой красовался подарок одного из гостей моего отца — раритетный автомобиль сороковых годов прошлого века.
У отца большая коллекция раритетных авто. Тот, что стоял здесь, отец долго и безуспешно пытался перекупить у коллекционеров.
Однако сегодня отцу подарили именно его.
Взрыв состоялся здесь же! От площадки не осталось ни черта, сам автомобиль тоже превратился в груду покореженного металла.
— Глеб Яковлевич! Сюда. Ваш отец…
Трагические нотки в голосе начальника службы безопасности пробивают ледяной панцирь. Я не в ладах с отцом уже давно, недолюбливаю в нем слишком многое, но где-то в глубине души выражаю уважение и отдаю должное его острому уму и до сих пор твердой руке, несмотря на возраст и сложные операции на ноге.
Я не лучший в мире сын, и его образцовым отцом не назовешь, но смерти я своему старику не желаю.
— Отец? Что с ним? — бросаюсь в указанном направлении.
Глава 31
Марианна
— Сделано, детка! — радостно смеется Дитмар. — Мы пересекли условную границу.
Я приподнимаюсь на заднем сиденье, смотрю на мерцающий экран телефона, который Дитмар держит в правой руке, набирая большим пальцем сообщение.
Прошло почти два часа.
Самые страшные и напряженные два часа в моей жизни. Я ожидала погони, пулеметной стрельбы, море крови, криков Бекетова, его разъяренных взглядов, которыми можно было расплавить асфальт.
Но ничего.
Ночь. Тишина. Пустая дорога, по которой изредка проносятся другие авто.
Эта пустота ранит еще глубже, чем слова о женитьбе Глеба. Значит, ему на меня плевать. Может быть, узнав о моем побеге, он перекрестился и прихватил бутылочку элитного рома, чтобы отметить мой отъезд. Мол, сама свалила, Проблемная, неужто догадалась попытаться сбежать?!
Ведь я и правда не пыталась устроить побег. Поверила Бекетову на слово, делала все, как он велел. Действовала слепо по его указке.
Неужели решение все это время было у меня под носом?!
На удивление побег удался легко.
Я должна радоваться. Но вместо этого мне хочется плакать навзрыд. Болтовня Дитмара действует мне на нервы. Я вытираю ладонью слезы.
Хватит пускать сопли. Пора действовать.
Еще раз уточняю, где мы находимся. Дитмар называет номер трассы и кивает на столбик, отмеряющий километр. Действительно, достаточно далеко от поместья Бекетовых.
Сажусь на заднем сиденье и осторожно запускаю руки под платье. Дитмар наблюдает за мной через заднее стекло.
— Хочешь снять трусики? — говорит хриплым, возбужденным голосом. — Ауч, ты горячая штучка!
— Хочу достать кое-что, — отвечаю с приклеенной улыбкой.
— Только не говори, что ты все это время носила в себе вагинальные шарики или еще одну из тех штучек, которые дико заводят. Если так, то у тебя в трусиках жу-у-уткий потоп… — болтает без умолку.
Вагинальные шарики. Вот придурок! Козел!
Потом вспоминаю коробку с подарками Бекетова. Кажется, там тоже были такие, из чего я делаю вывод, что все мужчины — сволочи!
Я должна была понять и разгадать намерения Бекетова еще тогда, когда он презентовал мне коробку с игрушками для секса, когда начал петь, что секс — это искусство и прочее высокопарное бла-бла-бла!
Да он же мне просто по ушам ездил, как вагонетка по рельсам.
Что он, что похотливый павлин Дитмар — одного поля ягоды!
— Передай мне свой телефон. Сейчас же! — требую.
— Играешь в госпожу? — нетерпеливо ерзает Дитмар.
— Сейчас же!
