как все понимали, что это шутка такая, только когда Лариса в этой жизни шутила? Юля наблюдала за перераспределением ролей, в другой раз она бы порадовалась или удивилась. Мать не утешает Любу? Не пытается ее оправдать? Откуда это все? А еще Юля видела теплые взгляды, которые Лариса то и дело бросала на отца. Неужели отношения могут измениться? Вот так кардинально? После стольких прожитых лет? Чудеса!
Но занозой в голове сидело бегство Марко. Сначала Юля связывала это с собой, потом поняла: слишком много чести. В какой-то момент испугалась: что-то случилось. И переживала, и боялась думать про что-то плохое. И все равно в голове крутилось. Но позвонить-то мог! Следовательно, она для него вообще ничего не значит. Ну, стало быть, так.
Ей казалось, что она о своем итальянском поваре не забывает ни на секунду. И все же звонок опять застал ее врасплох.
– Чао, кариссима. И, позволь, я не буду говорить, что очень рано. Мне важно было услышать твой голос. И очень важно с тобой поговорить.
Юля сначала услышала знакомый тембр с мягким акцентом, потом поняла, кто это, и на этой мысли начала просыпаться.
– Да. – Она откашлялась. – Да. Я еще спала. Чао, Марко.
– Ты ничего не знаешь. Но я уже в концертном зале, и скоро начнется репетиция. И вечером финал. Жалко, что ты не сможешь быть в зале.
– Марко, я вообще ничего не понимаю, о чем ты говоришь? Какой зал? Какой финал? Почему ты уехал?
– Я хотел тебе сказать, что – первое, и это главное – я тебе говорил неправду. Человек меняется в течение жизни. Я думал, что я – повар, но, оказывается, всегда мечтал быть певцом. Но это такая грандиозная мечта, что я ее прятал. Все решил случай. Да. И родители. Это я тебе говорил правильно. Родители про нас все знают. Все. Мы их не слушаем и обижаемся на них. Но про первое. Это то, чем заниматься в жизни. Искать можно много лет. Но когда-нибудь это придет.
– Марко, постой, ты на песенном конкурсе? Ты поэтому уехал?
Юля вскочила с кровати. Она стояла посреди комнаты в пижаме и практически кричала в трубку.
– Си. Да, это второе. Я тебе не позвонил. Я не мог ни о чем думать. Для меня это был шок. Это было как молния в голову. Когда я от папы узнал, что есть такая возможность.
– Как удар молнии.
– Си. Спасибо! И теперь, когда я дошел до финала, я хочу тебя слышать. Я волнуюсь, и мой русский совсем дурацкий. И вдруг ты меня сейчас не понимаешь? Я переживаю! Но я думаю сегодня о тебе. И мне нужна твоя поддержка.
– Ну конечно, Марко. – Юля вдруг расплакалась. – Главное, ты здоров, все здоровы. Родители с тобой. И ты будешь петь. Ты большой и красивый артист. Я очень верю в тебя… – Она тоже боялась, что он ее не поймет, поэтому старалась говорить как можно проще.
– Спасибо, кара! Я не мог идти на сцену, не поговорив с тобой. В меня сегодня верят много людей, я знаю. И с небес смотрит на меня моя нонна. И родители в зале, и моя тетя. Сильвана не придет. Она сказала, что я потерял стержень. А я нашел себя. И мою душу наполняет огромная любовь. К музыке, ко всем, кто меня окружает. И сегодня я люблю тебя.
Юля уже вытерла слезы, ее отпустило то состояние нервного напряжения, в котором она находилась последнюю неделю. Марко жив, у него не случилось ничего плохого. И сегодня он ее даже любит. Ох, как сложно понимать иностранца, особенно по телефону. Ну как можно серьезно воспринять его слова? Да и нужно ли?
– Я желаю тебе удачи, Марко! И, конечно же, победы! И я с тобой! Я мысленно с тобой.
– Спасибо, кара, я позвоню завтра. И скажу тебе что-то важное. Хорошо? А допо. До скорого. Меня зовут!
22.01.2020
Примечания
1
«Dicitencello vuje» – неаполитанская песня, написанная композитором Родольфо Фальво на слова Энцо Фуско в 1930 году.
