снова заговорить.
— Это какой-то фокус, — задумчиво сказала она именно то, что Элемрос опасался услышать. — Не знаю, как ты это проделал…
— Марта, — взмолился Элемрос. — Это не фокус, поверь мне. Слушай, я понимаю, тяжело вот так сразу принять то, что я рассказал, но вспомни: я хоть раз лгал тебе? И разве я похож на сумасшедшего?
Элемрос говорил все это и с отчаяньем понимал, насколько неубедительно все это звучит.
— Кравец говорит, что у него есть вопросы, — спокойно произнесла Марта. — Касательно того, что произошло в музее… Но об этом потом. Вот что я хочу сказать… Я помогу тебе… вам с ткотом попасть в бермудский треугольник.
Ткот сделал восторженное сальто, а челюсть Элемроса исчезла где-то в районе пола. Марта смотрела куда-то в сторону. Прошло несколько секунд, прежде чем Элемрос сумел произнести хоть слово… И это слово было:
— Чего?
— Что, а не чего, — привычно ворчливо поправила его Марта. — На самом деле я решила помочь сразу же после твоего трюка с чтением того, что ты не мог увидеть. Это было довольно впечатляюще, надо признать. Сойти с ума вместе мы не могли, это антинаучно, в экстрасенсорные способности я не верю, оставшееся, как бы оно ни было невероятно — должно быть правдой.
— Шлокер Хомс, — в полном восторге прошептал ткот, в очередной раз вцепившись когтями в ногу Элемроса. — Это его фраза, я узнал.
Когда совершенно неожиданным образом легко получаешь то, что рассчитывал либо вообще не получить, либо получить с превеликим трудом, на некоторое время впадаешь в легкий ступор. Точно так же, как если вдруг резко меняются все твои представления об окружающем мире, ступор тоже практически неизбежен. Так что как видите и у Марты, и у Элемроса были все основания в этот самый ступор впасть. Что Элемрос и сделал. Марта же воздержалась.
— Отправляйся… отправляйтесь наверх, — решительно и спокойно сказала она. — Тебе еще нужно доделать уроки, твое летнее задание само себя не сделает, а твоему… ткоту придумай уж занятие сам.
— Уроки, — промямлил Элемрос и это было все, на что он оказался способен.
— Именно, — решительно кивнула Марта. — Как я поняла из твоего рассказа, ты решил осчастливить землю, оставшись здесь, со мной, а не в городе зеркал. А у нас здесь без образования никуда.
Элемрос расхохотался от неожиданности.
— Ты сейчас больше похожа на Элли, чем на себя, — сказал он, глядя на сестру.
— Надеюсь, это комплимент, — сказала Марта, слегка покраснев. — Идите, я пока договорюсь с музеем о транспортировке зеркал и закажу билеты на круизный лайнер. Один из маршрутов как раз рекламируют как возможность побывать в бермудском треугольнике.
— Пошли отсюда, — прошипел ткот, дернув Элемроса за штанину. — По счастью сестра твоя испытывает некую эйфорию от перемен, не будем ей мешать плыть по течению. Закон реки не работает без перерывов.
— Еще кое-что, — Элемрос поправил штанину, не двигаясь с места. — Марта, то… существо, что убило Мелли и Грифа…
— Мои люди займутся этим, — спокойно сказала Марта. — Есть определенный алгоритм, который позволит вычислить круг лиц, связанных одновременно и с нашими родителями, и с Мелли и Максвелом, словом всеми, кто имел отношение к поискам пирамиды с самого их начала. Посмотрим, может таких людей не так уж и много.
— Только будь осторожна, — тихо сказал Элемрос.
— Пока еще я здесь взрослая, — решительно сказала Марта, втыкая наконечник зонта в палас. — У тебя два часа до разговора с лейтенантом, используй их с умом.
Глава двадцать седьмая
Поднимаясь по лестнице на второй этаж к себе в комнату, Элемрос впервые за долгое время был практически счастлив.
— Не ожидал, что она так легко согласится, — сказал он. — Какая-то Марта у меня нетипичная стала.
— Просто она рада, — тихо сказал ткот, каким-то странно ненатуральным голосом. Чересчур уж беспечным. — Рада, что ты не оставишь ее даже из-за волшебного города.
— Ты похоже тоже расчувствовался, — хмыкнул Элемрос, открывая дверь в комнату.
— Ага, счас, — фыркнул ткот. — Я в высшей степени психологически устойчивое существо, которое…
Ткот вдруг замер и замолчал, глядя прямо перед собой. Встревоженный Элемрос посмотрел туда же, куда и ткот и не увидел ничего, кроме…
Огромной плитки шоколада, лежащей на столе.
— Это что, шоколад? — бесцветным голосом произнес ткот и его левое ухо странно задергалось. — Такой… здоровый? Мне его надо… и прямо сейчас.
Элемрос снова расхохотался.
— Что я вижу? — сказали у Элемроса за спиной, — Жизнерадостность?
Всякий раз, когда кто-то говорит у вас за спиной в тот момент, когда вы уверены, что там никого нет, желудок сначала скачет к горлу, сердце несется в пятки и лишь потом разум начинает всех успокаивать: “Спокойно, ребятки, голос мало того, что дружелюбный, так он еще и знакомый. Так что, органы, возвращайтесь в привычные места обитания”.
Это была Элли, со своим всегдашним ершиком для пыли. Вернее, от пыли.
— Меня тут убить пытались, — тяжело дыша от пережитого испуга пропыхтел Элемрос, — но мне кажется к смерти я только что был поближе…
— А мне пофиг, — ткот пригнувшись к полу подкрадывался к шоколадке. — Она от меня не уйдет.
— Шоколадный наркоман, — бормотнул Элемрос.
— Это ты обо мне? — поинтересовалась Элли, подбоченившись.
— Нет, я… — Элемрос на мгновение замолчал, так как ему пришла в голову мысль. — Слушай, Элли. Что там с шоколадкой происходит?
Ткот как раз закончил разворачивать шоколад и уже разинул пасть, чтобы его куснуть.
Элемрос решил выяснить, а что же случается, когда невидимый зверек начинает что-то кушать на глазах тех, кто его не видит.
— Какой шоколадкой? — недоуменно спросила Элли, глядя прямо на жующего ткота.
— Она не видит ни меня ни того, что я касаюсь, — с набитой пастью сказал ткот. — Где-то в человеческом мозгу есть защитный механизм. То, что человек не может воспринять, выпадает из сознания. Вот, например, исчезающий в никуда шоколад.
— Так что ты там говорил? — Элли приподняла бровь.
— Да так, ничего, — Элемрос помотал головой. — Ты что тут делаешь,
