Я растерянно оглядываюсь на своё тело — изящное тело пятнистой рыси. Кажется, я ещё не совсем взрослая… Скорее рысёнок-подросток.
Тут мой взгляд, наконец, перемещается к Алану. Чёрный волк такой огромной, что если бы навалился, то переломал бы мне кости. Но Алан никогда не сделает мне больно, наоборот, он будет защищать до последней капли крови… Это не моя мысль, это мой зверь шепчет.
Предательское тело тянется навстречу волку, в груди зарождается урчание. Усилием воли, одёргиваю себя.
Тут, Алан, словно не выдержав, вдруг оборачивается в человека. Одежда на нём появляется в ту же секунду. Не успеваю я мяукнуть, как принц хватает меня в охапку и прижимает к себе. Я едва помещаюсь на его руках.
— Ты меня чуть не убила, Виктория… — рычит он, прижимая крепче. — Я думал, ты погибла. Думал…
Он сжимает зубы, словно сдерживая поток слов. Мышцы его напрягаются, натягиваются стальными канатами, а у меня сердце бьётся, как барабан, в груди и сладко и горько одновременно.
— Я тебя больше не отпущу, — выдавливает он. — И что ты думаешь по этому поводу, мне совершенно плевать! Будешь теперь всё время под моим присмотром. Тебя одну оставлять — себе дороже!
Должно быть со стороны это странная картина. Посреди тёмного ночного леса, под луной и звёздами красивый мужчина прижимает к себе большую, испуганную кошку с ушами-кисточками.
Мне ужасно хочется сказать Алану, как я благодарна за помощь, как он мне нужен… И о том, что мои прежние слова про «любовь к другому» были ужасной ложью… Мне стыдно, что опять пришлось вытаскивать меня из передряги. И одновременно, я очень рада, что принц тут. Должно быть, он нашёл меня через метку. Почувствовал, что мне плохо…
Алан зарывается носом в мою шерсть, вздыхает, а потом щекотно целует меня в пятнистый живот. Мне ужасно стыдно и приятно одновременно. Но ещё больше хочется превратиться в человека и обнять Алана по-настоящему, чтобы жар прокатился по спине и опустился в живот, чтобы стало жарко губам, а уши пылали от смущения.
— Как ты себя ощущаешь? — тихо спрашивает принц. — Помнишь, что произошло? Сосредоточься на воспоминаниях, они помогут выстроить цепочку событий. По началу в голове всегда сумбур, куча слепых пятен.
Я медленно киваю… Вспоминаю Игдрос. И тут же, точно обухом по голове, ко мне приходит понимание, что я забыла о самом важном. Жизненно важном!
Джаред всё ещё в беде! Моя попытка надеть ему дополнительный маяк не увенчалась успехом, а значит, надо спешить. Скорее найти его!
В волнении я начинаю выкручиваться. Алан отпускает, и я вскакиваю на лапы.
— Что такое? — волнуется принц.
Но как объяснить ему?!
Я напрягаю мышцы, пытаясь превратиться обратно в человека… не получается! Только зря шерсть топорщу. Тогда пытаюсь мысленно передать Алану свои волнения. Принц качает головой, показывая, что не понимает.
А между тем времени меньше и меньше! Я в отчаянии смотрю на Алана, надеясь, что он прочитает по глазам. Повторяю в уме: «Джаред! Джаред! Джаред в опасности!» Пытаюсь представить, как загружаю эти слова в голову Алана. Ну же! Услышь!
Тот хмурится. А потом спрашивает:
— Джаред?
Да! Я киваю, в нетерпении подпрыгиваю на месте. Алан хмурится, а потом вдруг снова оборачивается в волка. Опускает волчью голову, водит носом по траве.
«Ты хочешь его найти? — мысленно уточняет он. — Я улавливал его след неподалёку. Если надо, то пойдём».
Я всем видом показываю согласие и радость! Я счастлива, что Алан так просто согласился выполнить мою просьбу. Не спрашивая, не сомневаясь! Только надо торопиться. Скорее!
Алан водит волчьим носом по земле, идёт вдоль реки… а потом объявляет:
«Нашёл! Нашёл его след…»
Я нюхаю там, куда показывает волчий нос. Улавливаю нотки барбариса и яблока. Запах Джареда! Вместе с Аланом мы бежим по следу.
Глава 22След уводит нас в самую чащу. Деревья тут растут плотнее, свет луны практически не проникает сквозь листву. Если бы не звериные глаза, я бы не видела дальше собственного носа. Спустя минут двадцать, мы с Аланом выбегаем на небольшую поляну.
И замираем.
Всё тут говорит о недавней битве. Воздух пропитан кисло-металлическим запахом пота, ярости и крови. Кое-где трава и кусты вырваны из земли, с деревьев содрана кора, словно по ней скребли когтями. Сколько же оборотней тут схлестнулось? И кто победил?
Мы настороженно перебегаем поляну, как вдруг Алан останавливается и поворачивает волчью морду в сторону ближайших деревьев. А в следующую секунду оттуда выпрыгивает огромная рыже-белая росомаха, целя клыками мне в горло.
Не успеваю я испугаться, как Алан сбивает росомаху прямо в полёте, перехватывает зубами за шкирку и наступает лапой на горло. Та верещит от страха, скребёт лапами по земле, а потом затихает, признавая себя побеждённой.
На груди зверя я замечаю голубоватый кристалл маяка. Значит, это один из тех, кто проходит инициацию. Росомаха явно напугана, возможно, она просто пряталась неподалёку и вряд ли участвовала в битве.
Алан борется с собой, чтобы не перегрызть ей горло. Но я толкаю его носом в волчий бок, и принц, зло выдохнув, отступает. Росомаха повизгивает и отползает в сторону, её красные глаза испуганно таращатся на нас.
«Испугалась?» — мысленно спрашивает меня Алан.
Я отрицательно кручу головой. Рядом с Аланом мне ничего не страшно. Он кажется мне непробиваемой стеной, самым сильным защитником, какого только можно представить.
Росомаха не поднимает головы, пока мы не исчезаем за деревьями.
Теперь запах Джареда куда ярче, к нему примешивается дух страха, боли и крови. Мы стараемся бежать быстрее, Алан нервничает, втягивает воздух носом.
«Здесь!» — мысленно передаёт он мне, а потом мы выскакиваем на опушку леса. Впереди раскинулось небольшое озеро, слева начинается подъём в горы, там же я замечаю узкий вход в пещеру, к которому ведёт кровавый след.
От волнения у меня замирает сердце, мы спешим как можем, бежим по камням к тёмному провалу. В шаге от входа я вижу лужу крови. В ней лежит большой серый волк. И тяжело, с натугой дышит.
Джаред.
Алан бросается к нему, обнюхивает, а потом оборачивается человеком и руками ощупывает раны.
Джаред без сознания. Шерсть его слиплась от крови, разодраны горло и бок, истерзаны лапы. Как давно он тут лежит? Сколько уже истекает кровью? Лицо Алана сосредоточено, он что-то шепчет, его руки начинают светиться, останавливая кровь. Но я понимаю — это поможет совсем не надолго. Может, даже всего на десяток минут, а потом…
В волнении переступаю с лапы на лапу. Своим животным чутьём я чувствую, как мало жизни осталось в сером измученном звере. Нить, что привязывает душу к телу слабеет с каждой секундой. Алан поднимает на меня полный отчаяния взгляд, шепчет:
