Я стискиваю зубы. То, что выписали Добрынина так быстро, меня ничуть не удивляет. Если на его сердце имело действие какое-то лекарство, то всякое может быть… Быстро пришёл в себя и все дела… Но меня злит то, что Веснушка говорит об этом своём Мажорике. Она общалась с ним. И мне противно от этого. — И как твой Лёша? Всё ещё продолжает убеждать тебя в том, что я убийца? — вдруг спрашиваю я. — Я уже говорил тебе, что так оно и есть… Поэтому теперь ты вправе держаться от меня подальше.
— Нет. Мы с ним не общались практически. Лёша понял, что мы с ним разные… Конечно, он не оставит попытки доказать мне обратное пока, но…
Веснушка замолкает и принимается теребить пальцы своих рук.
Когда она просила думать о том, кто любит меня, то кого имела ввиду? Себя? Или кого-то другого?
— Я была в шоке… Не знала, как заставить тебя бороться с этим, — принимается оправдываться Веснушка и краснеет, как помидор.
Девчачьи глупые оправдания. Я негромко хихикаю, а затем смотрю ей прямо в глаза.
— Я тоже тебя люблю! — не даю ей и шанса обдумать мои слова и добавляю: — Принцесса про меня не спрашивает?
— Ты три дня провалялся без сознания. Как думаешь, она не заметила твою пропажу? Она только и делает, что спрашивает, как Даниил, и когда он приедет домой.
Я негромко присвистываю. Сильный препарат однако. Целых три дня… А время пролетело, как минута.
— Врач говорит, что ты очень сильный, раз смог так долго бороться с действием яда. Ты молодец.
— Протаранила забор, это считается приключением? — смущённо опускает голову Веснушка.
Веснушка пожимает плечами.
— Я рад, что всё обошлось! И я рад, что именно ты была рядом со мной в ту секунду.
Эпилог
Меня держат в больнице ещё неделю, чтобы убедиться, что яд окончательно выветрился из крови. Всё это время у меня просто нет отбоя от посетителей: то следователь проводит допрос, то дядя Серёжа пытается поблагодарить, то Принцесса плачет, что соскучилась… Даже Мажорик заявился, но, скорее, чтобы позлорадствовать моему положению. Он уехал куда-то заграницу по делам фирмы отца и на прощание велел беречь Веснушку. Неужели понял, что ему ничего не светит?
Когда меня, наконец, выписывают, я безотлагательно собираю вещи, свою стаю, и заявляю, что мы едем в усадьбу бабы Мани. Дэн, конечно, сопротивляется, но вскоре сдаётся и соглашается с тем, что после такой работы мы просто обязаны оторваться по полной и расслабиться.
— Данилка! — встречает меня баба Маня и прижимает к себе. — Я ведь видела новости! Через что тебе пришлось пройти, чтобы наказать виноватых! Но теперь всё будет хорошо! Теперь точно будет! — негромко всхлипывает женщина.
— Будет! Уже всё хорошо! — киваю я и улыбаюсь.
Веснушка переминается с ноги на ногу за моей спиной, а Принцесса бежит к Пелагее. Я кошусь на своего приятеля и толкаю его плечом.
— Дэнчик, вот это твоя нимфа! Ты только посмотри на неё! — шепчу ему, а он кивает и глядит на Пелагею глазками-сердечками. Она ему понравилась. Тут и сомнений нет. И он, судя по её смущённой улыбке, тоже смог привлечь внимание девушки. — Иди знакомься и не облажайся! — цежу я, стараясь не сильно привлекать к нам внимание.
Пока я раскладываю свои вещи в доме, Веснушка переговаривается о чём-то с бабой Маней: я слышу их голоса через приоткрытое окно.
— Королева всё же стала спасением. Я горжусь тобой, — говорит хозяйка этих владений, а я всё никак в толк взять не могу — о какой королеве у них идёт речь? Впрочем, для меня это и не имеет особого значения. Наверное, это просто «женские разговорчики».
Баба Маня уходит проверить каких-то гостей, а я слышу, как открывается дверь, и по дому кто-то негромко шаркает ногами. Веснушка подходит ко мне, прижимая к себе бумаги, которые мы тут оставили, и о которых я успешно забыл на фоне радости от того, что все получили своё заслуженное наказание.
— Мы должны избавиться от них… — негромко произносит Веснушка. — Пока снова не потеряли и не оставили где-то.
Мы выходим с ней на задний двор, и я начинаю разжигать огонь в мангале.
— Где Принцесса?
— С Дэном и Пелагеей, пошли кормить пони…
Почему-то между мной и Веснушкой всё наэлектризовывается, натягивается до предела. После того случая и моего признания она будто бы держится в стороне, а мне хочется прижать её к себе и поцеловать, но я не позволяю себе сделать это. Сам не знаю — почему? Быть может потому, что всё закончилось? И по идее у нас не остаётся ничего общего? Быть может, потому что она права — она говорила все эти слова, чтобы мы выжили? Не знаю…
Она протягивает бумаги, и в тот момент, когда я беру их из её рук, наши пальцы соприкасаются. Мы несколько секунд смотрим друг другу в глаза, а затем я закидываю проклятые показания вместе с письмом брата в огонь, потому что я никогда не захочу перечитать его снова и рвать сердце в клочья. Всё закончилось. Моя месть потерпела фиаско.
— Теперь ты вернёшься к себе или доделаешь свою миссию до конца, вернув себе всё своё наследство? — осторожно спрашивает Веснушка.
— Я получил куда лучшее наследство — тебя!
Понимаю, что всё решится здесь и сейчас, и от меня требуются решительные активные действия. Я смотрю на язычки пламени, обхватывающие бумаги, подхожу к Веснушке и прижимаю её к себе, а она кладёт ладони мне на грудь, развернувшись ко мне лицом, и заглядывает в глаза. Она чуть приоткрывает губы, словно хочет поцеловать, но не решается.
— Ты права, Веснушка — я хочу вернуться к себе, потому что этот город пропитан потерями… Там кипит жизнь, а здесь… Я оживаю только рядом с тобой, но всё постоянно будет напоминать о пережитых ужасах и потерях.
— Значит, ты оставишь нас?
— Значит, я уеду вместе с вами!
Я немного молчу, давая ей обдумать мои слова и сказать что-то против, если захочет, но она лишь улыбается уголками губ.
— Думаю, что фирмой здесь есть кому заняться — твоему дяде нужно как-то справляться с шоком… так что — лучшего руководителя я просто не могу придумать… Вопрос в другом — ты согласна уехать со мной? Принцесса точно готова к приключениям, но что насчёт тебя?
— Согласна! И ты прав — я тогда сказала то, что хочу повторить сейчас — я люблю тебя!
Сердце начинает галопом скакать в груди, ударяясь о рёбра и пытаясь пробить в них брешь. Я прижимаю Веснушку сильнее, наклоняюсь и целую её, вкладывая в этот поцелуй всю пылкость и страсть, которая эти дни кипела в моих венах. С её губ срывается негромкий стон, и она зарывается пальцами в моих волосах, обвивая руки вокруг моей шеи. Огонь разгорается всё сильнее, полностью поглощая наше прошлое, унося нас в будущее, где всё будет иначе, где мы с Веснушкой будем счастливы, и она вечно будет укрываться под крылом Чудовища.
