Ксюша ответила максимально честно.
— Но я ведь не просто журналист, правда? Я еще и твоя подруга… Вроде бы…
— Это ничего не меняет, Кристина. Отец не дает интервью. И я не буду просить его изменить своему принципу…
— Даже ради меня…
— Да. Даже ради тебя.
— Даже, если от этого зависит моя работа…
— Не дави.
— Я ведь впервые тебя о чем-то прошу, Ксюша.
— И так случилось, что первую твою просьбу я не могу исполнить. Если могла бы — непременно помогла.
— А ты не боишься, что разозлюсь и сохраню свое место за счет ваших с Иваном инсайдов? Это ведь тоже горячо.
Ксюша не испугалась. Просто… Почувствовала, как по стеклу, которое уже было треснутым, пошли полосы во все стороны.
— Делай, как считаешь нужным.
— Не делай вид, что не боишься, Тихомирова…
— Я не боюсь. Я разочаровываюсь.
Кристина хмыкнула, отвернулась к окну. Была зла. Явно… Видимо, надеялась, что разговор пойдет в другую сторону.
— Не стоило мной очаровываться, Ксения Игоревна. Такая, как ты, никогда не поймет такую, как я…
— Какую «такую», Кристина? Ты вечно пытаешься ткнуть меня носом в то, что мы росли в разных условиях и это на нас слишком сильно сказалось, но… Черт… Ты забываешь, что я замужем за Иваном. За таким же парнем из детдома. Точно таким же… И совершенно другим.
Кристина фыркнула, окинула то ли еще подругу, то ли уже нет недобрым взглядом…
— Это ты о том Иване, который развлечения ради поучаствовал в увлекательной сценке «притворись мертвым», наплевав на твои чувства?
— Не лезь в это…
— Почему? Потому что ты уже решила его простить, но еще не придумала, на каком основании?
— Кристина…
— Что, Ксюша? Я очень рада за тебя… За твоего Ивана… Да за всех рада, что вы охереть какие благородные. Только меня жизни учить не нужно. Я обратилась к тебе впервые… С одной единственной просьбой… Я слушала твое нытье все то время, когда ты нуждалась во мне… Думаешь, это доставляло мне удовольствие? Нет. Но я знала, что тебе это нужно. Я пыталась помочь, а ты… А ты послала сразу.
— Максимум, который я могу — сошлись на меня, когда будешь общаться с его пиарщиками. Если они спросят — я подтвержу, но… Я не буду просить у отца отступить от принципов.
— Потому что тебе на меня наплевать…
— А тебе наплевать на всех. Ты сама это говорила. Почему тогда ждешь другой реакции от окружающих?
— Потому что на тебя… Мне было наплевать чуть меньше…
— А на Кира? — Ксюша не хотела поднимать эту тему. Собиралась себе же дать время на то, чтобы успокоиться, смириться, что Кир и Кристина — взрослые люди, которые поступают, как считают нужным. Что это не ее дело, и не ей испытывать обиду за Альбину, но прорвалось.
Кристина несколько секунд просто смотрела на собеседницу, будто пытаясь разобраться, что именно та знает.
— Сам похвастался или кто-то другой донес?
— Не важно.
— Ну почему же… Очень даже важно. Мне вот интересно, например…
— Зачем он тебе нужен?
— А он мне не нужен. Скорее я ему нужна. Твой заменитель…
— Не мели чушь…
— Почему сразу чушь, Ксюш? Знаешь, как он переживает из-за всего, что сейчас в ваших жизнях происходит?
— Я не знаю. А вот ты, кажется…
— Да. Кир переживает, а я как бы рубашка… И мне не сложно, и ему приятно…
— А то, что он женат — не смущает?
— Я не буду отказывать себе в удовольствии только потому, что какая-то дура не смогла сохранить интерес мужика…
— Сегодня ты увела, завтра у тебя уведут…
— И это мне тоже не страшно. Мне просто хорошо с ним. Сейчас. А завтра станет плохо — разойдемся.
— И его инсайды тоже сольешь, когда разойдетесь?
— Его инсайды довольно унылые. Ваши поинтересней будут…
— Вот и отлично. Рада, что все же смогла помочь. Только не звони мне больше… И номер удали лучше… И на глаза не попадайся…
Ксюша встала из-за стола, оставила купюру, глянула на Краст напоследок. С легкой грустью… С огромным отвращением…
— Не пожалеешь? — та же, судя по всему, не испытывала ни намека на подобные эмоции. С улыбкой посмотрела в ответ.
— Очень жалею, что увидела в тебе то, чего не было…
Вышла, села в машину, пока ехали обратно в офис — отправила номер в черный список во всех приложениях и телефонной книге.
Нервничать нельзя было, но на душе стало очень гадко. И не потому, что на поверку оказалось, что все Кристинины обещания разделять «дружбу» и работу — пшик… А потому что Ксюша ведь действительно как-то в ней нашла все те качества, в которые умудрилась поверить и отчасти влюбиться даже. Преданность, искренность, способность сопереживать…
Но сегодняшний разговор дал четкое понимание — нет этого всего. Есть меркантильная стерва, которой на всех наплевать. А Ксюша сегодня лишилась чести быть той, на кого наплевать ей… немного меньше.
Глава 35Настоящее…
— Что-то случилось, Ксюш?
— С чего ты взял?
— Ты всю дорогу молчишь, хмуришься и смотришь в окно…
Ксюша с удивлением посмотрела на Ивана, потом почему-то на свои руки, лежавшие на коленях, потом снова в окно…
Пялилась куда-то вдаль и даже не замечала этого…
А они ведь уже больше часа ехали прочь из города.
Бродяга за рулем, она рядом, сзади на другой машине Макс с парой ребят.
Тихомиров устроил все так, чтобы их вылазка была безопасной. Два домика, один для них, другой для сопровождающих. Тишина, покой, лес… Возможность поговорить…
— Ты был прав насчет Кристины, — только настроиться на нужную волну Ксюше было сложно. Она снова и снова прокручивала в голове разговор с несостоявшейся подругой и чувствовала, как на душе становится гадостно. И как она только могла так заблуждаться в человеке? Да и вообще… Почему вдруг решила придумать (а ведь получается, она сама придумала) все то хорошее, что видела в ней?
На поверку оказавшейся беспринципной и… злой. Просто злой.
— В чем прав?
— Она спит с Кириллом…
— Спала. Прудкой божился, что все закончено.
— Думаешь, это имеет какое-то значение?
— Думаю, чем быстрее мы все уберем из жизни эту даму, тем быстрее там станет чуть… чище.
