— Нет? — Глеб перестал улыбаться.
— Мы ведь с тобой это только что обсудили. Я не готова к совместной жизни, — начала я оправдываться.
— Но ведь не обязательно нам сразу жениться, прими кольцо, а распишемся и сыграем свадьбу, когда ты будешь готова.
— В том-то и дело. Я не уверена, буду ли вообще готова. Извини, — поднявшись и обойдя его, я взяла одну сумку и направилась к выходу. Остановившись, спросила его: — Может ключи всё же отдашь?
Поднявшись, он открыл ящик тумбочки с той стороны кровати, где обычно спала я и достал мои ключи. То есть, всё это время, они, можно сказать: находились у меня под боком, а я и помыслить не могла туда заглянуть. Не дома, так не дома.
— Подожди, я отвезу тебя. Потом заеду на работу, раз уж выходного всё равно не получилось, — сказал он, отдав мне ключи.
После чего оделся и взяв у меня сумку, прихватил ещё и вторую, тем самым дав понять, что запланированный переезд к нему — отменяется, или откладывается на неопределённый срок.
Привёз меня домой, занёс сумки и скромно чмокнув в щёку, удалился. Оставшись одна, я чуть не заревела от внезапно возникшей горечи на душе: правильно ли я поступаю? Вдруг он перестанет ждать меня и найдёт другую, не такую строптивую — как я? Что ж, значит такова моя судьба — жить в одиночестве. От этой мысли даже стало легче. Жить одной, быть независимой от мужчины — вот в чём счастье! По крайней мере — для меня.
Эту ночь провела у себя дома одна. Глеб не приехал и даже не позвонил. Сама я полдня провозилась с Тимошей, успевая готовиться к тестированию. Когда Петровна забрала внука, я даже смогла немного вздремнуть, уж очень утомилась, да и понервничала с утра. Потом ещё немного подготовилась и пообщалась с Натальей. Рассказывать ей о нашем с Глебом разговоре не стала, а то снова начнёт меня обзывать дурой и упрекать, что я ломаю своё счастье. Пусть спокойно проходит лечение и проводит время с Гришей.
И вот, лёжа почти в полной темноте, поглядывая на пляшущие тени на стене, производимые шевелящимися на ветру ветками дерева за окном — я думала и думала о Глебе и о вчерашнем с ним разговоре. Почему он не позвонил? Может решил дать мне время? Или попросту обиделся? Да нет, он же не мальчишка, чтобы обижаться. Наверняка захотел сделать небольшую паузу в наших отношениях. Или просто у него возникли срочные дела. Завтра обязательно позвонит, или приедет сам, иного быть не должно… — так я успокаивала саму себя, пока не заснула.
Всё утро я ждала от него звонка, но тщетно. На душе скребли кошки, даже кофе не смогла выпить, так как полностью пропал аппетит. Что же случилось? Не иначе он всё-таки обиделся. “Что ж, пусть пообижается, потом соскучится и приедет. А не соскучится, значит так тому и быть”. — снова уговаривала я себя, а сама сдерживала слёзы.
Неожиданно возник звук сообщения в телефоне, я подпрыгнула, как ошпаренная и скорее взяв в руки телефон, принялась читать. Увидев, что оно от Глеба — на душе запели птички и начали летать бабочки.
— Приезжай, очень жду, — прочла я и бабочки с птичками почти сразу померкли. Что значит жду? Никогда он так меня не вызывал, всегда сам за мной приезжал. А тут видите ли — ждёт. И ни каких тебе: люблю, целую, скучаю — как он обычно завершает свои смс.“Может хочет сюрприз сделать?” — опять попыталась заглушить я свою интуицию. Но она просто начала вопить, как ненормальная: “Какой ещё сюрприз?! Ради которого понадобилось тебя вызывать?! Тут что-то другое! И скорей всего, не очень хорошее!”
Да что я гадаю? Надо позвонить ему и прямо спросить. Набрала его номер, послушала длинные гудки и всё, не ответил. Странно. Что ж, в любом случае, съездить к нему надо, а то возьмёт и опять обидится.
Я быстро собралась и вызвав такси, подъехала к шикарной местной высотке, квартиры в которой могут позволить себе только состоятельные люди. Мажордом как-то странно на меня отреагировал: нахмурившись, внимательно меня оглядел. “Как будто впервые видит”, — подумала я и прошла мимо него.
Чем выше поднимался стеклянный лифт, тем сильнее сжималось моё сердце, предчувствуя неприятность. Но возвращаться поздно, раз уж приехала — надо идти до конца. Может я зря себя накрчиваю? Сейчас войду к нему и… Подойдя к двери, моё сердце чуть не выпрыгнуло от сильного биения. Занеся руку, я так и не решилась постучаться. Да этого и не потребовалось, так как дверь открылась сама и на пороге его квартиры я увидела — Светлану!
То, что моя челюсть чуть не выпала от удивления — это мало сказать. Я просто была в глубочайшем ступоре и находилась так несколько секунд. Мало того, что я ожидала увидеть кого угодно в его квартире, только не её, но ещё и одежда на ней меня поразила в самое серце — рубашка Глеба и больше ничего.
— Ну что застыла? — сказала она, ехидно ухмыльнувшись. — Проходи, знакомиться будем, родственница. — последнее слово было произнесено с особой издёвкой.
С трудом взяв себя в руки, на каменных ногах, я ступила внутрь. Через силу сделала ещё пару шагов и опять застыла. Светлана тем временем, захлопнула дверь и с интересом разглядывая, стала ходить вокруг меня, как у экспоната в музее.
— Просто поразительно, — медленно проговорила она, как бы говоря сама с собой. — Законы генетики неисповедимы. Это надо же, насколько сильно мы похожи! — встав прямо передо мной, — только цветом глаз отличаемся, — ухмыльнувшись, — а ещё я гораздо красивее.
Светлана и правда хорошо выглядела: профессиональный мейкап, хорошая укладка крупными волнами — как будто она только что вышла из салона красоты. Мне даже стало стыдно за мой неухоженный вид, но ей я этого не покажу.
— Не согласна, — охрипшим голосом произнесла я, так как в горле моментально пересохло.
— Что? — не поняла она и слегка повернулась ко мне ухом.
“Мало того, что бесстыжая, ещё и глухая”, — подумала я про себя и нервно хихикнула.
— Над чем ты смеёшься? — снова не поняла она.
Я с трудом собрала во рту слюну, проглотив, смочила горло и уже громче ответила:
— Не над чем, а над кем.
— Чего? — возмутилась новоявленная родственница. — Это не тебе, а мне над тобой смешно. Глупенькая. Это не я, а ты меня заменяла, — ещё раз оглядев меня с головы до ног, продолжила, — временно. И вот, как видишь — я здесь. Так что ты теперь — не нужна.
