— Кое в чем да.
— Но не во всем, надеюсь, — мрачно сказал Пэдди.
— Да, — тихо отозвался Хью. — Не во всем.
Пэдди с шумом вздохнул.
— Вы, босс, меня разволновали. Господи Иисусе, мне, пожалуй, надо выпить. Не знаю, что бы я стал делать, превратись вы в благоверного супруга под башмаком у жены.
— Насчет женитьбы я ничего не говорил.
— И не нужно, босс. Вы только вошли, а я уже все понял.
Глава 36
При звуке ключа, поворачивающегося в замке, Тама проснулась. Быстро выхватив мечи, она спрыгнула с кровати, а ключ с внутренней стороны двери упал на пол.
Дверь медленно отворилась, и глубокий знакомый голос предупредил:
— Не рубите меня напополам, прежде чем выслушаете мои извинения.
И тут же показалась улыбка, которая всегда вызывала у нее радость.
Войдя в маленькую комнатку, Хью прикрыл дверь и поднял обе руки.
— Я безоружен.
— Может быть. Мне все равно. — Одетая в штаны и короткую куртку, она не опускала нацеленных на него мечей.
— Я соскучился.
— Она что же, выгнала вас? — язвительно спросила Тама.
— Не совсем.
— Еще с ней увидитесь?
Он улыбнулся, довольный, что она ревнует:
— Я больше никогда с ней не встречусь.
— Вы уверены, Хью-сан?
Ему нравилось, что она обращается к нему на своем родном языке; возможно, оба они устали от Франции.
— Мне хотелось бы отвезти вас обратно в Японию, если позволите.
— Я еду домой и останусь там. Так или иначе. Она говорила твердо, в стиле «чего бы мне это ни стоило».
— Понимаю. У меня для вас небольшой подарок. В качестве извинения, — добавил он, вынимая из кармана куртки конверт. Сделав небольшой крюк, он заехал к Хаттори, у которого, судя по всему, были великолепные связи.
Хью был одет в свою морскую одежду — темно-синий шерстяной китель и темные брюки. Как она понимает, это его форма.
— Вы так же были одеты, будучи с ней? — Чисто женский вопрос.
— А нужно было переодеться?
— Хочу сказать — не предпочла ли она вас в вечернем костюме? Уверена, что жена моего брата предпочла бы.
Он пожал плечами. Когда он одевался, то думал только об удобстве и быстроте.
— Это было не самое главное в моем списке.
— А вы с ней предавались любви? — Она знала, что это в его списке было.
— Это важно?
— Очень.
— Хорошо. — Он жаждал, чтобы ей было так же не все равно, как и ему. — Я не коснулся ее, даже руки не пожал. — Он опустил, что Люсинда бросилась ему в объятия. — Я никогда больше ее не увижу. Никогда. Вот, возьмите это. Мне хотелось подарить вам нечто, что вам понравится.
— Никаких драгоценностей? — лукаво спросила она, отложив один из мечей, чтобы взять у него конверт.
— Хотите драгоценностей? Будут вам драгоценности.
— Вы подарите мне такие бриллианты, как у нее?
Он усмехнулся:
— Хотите? У вас будет целый склад бриллиантов!
— Не хочу.
— Знаю. Откройте. Это лучше всяких драгоценностей.
Разрезав конверт коротким мечом, она уронила его на пол и прочла письмо, написанное японскими иероглифами. Письмо было длинное, и чем дольше она читала, тем больше приходила в изумление, так что ей пришлось присесть на ближайший стул из опасения, как бы не подогнулись колени. Дочитав, она подняла голову.
— Почему это племянник императора дает мне карт-бланш на возвращение?
— Скажем, потому, что на тот момент у него настроение стало великодушным.
— Вы ему угрожали.
— Какую пользу принесло бы вам это в Японии? Я ему не угрожал. А это письмо — всего лишь карт-бланш на ваше возвращение. Когда окажетесь дома, вам придется подать петицию императору, как это делают все, прося вернуть имение.
— Если не считать того, что он пошлет письмо высокому двору, чтобы ускорить мои дела.
— Ну, ему понравилось кое-что из того, что у меня было. Пара вещиц, к примеру, — сказал Хью, улыбаясь. — Мы сумели прийти к соглашению, выгодному для нас обоих.
— Каких вещиц?
— Две моих гоночных яхты. В будущем году он хочет принять участие в регате. Я обещал научить его ходить под парусом… или, точнее, его команду. Вряд ли кто-то из членов императорской семьи склонен ставить паруса по ветру.
— Вы сделали это ради меня?
— Для нас.
— Что означает — для нас?
— Если выйдете за меня замуж, это будет для нас. И вы сделаете меня очень счастливым.
Глаза ее сузились, а сердце расширилось от радости.
— Когда вы решили насчет женитьбы? Мне казалось, мы оба слишком заняты для этого.
— Я передумал.
— Именно так?
— Когда увидел, что вы исчезли, выбор у меня оказался очень ограниченным.
— Считаете, что стоит вам только предложить — и я соглашусь?
Он улыбнулся:
— Скажем так — я надеюсь.
— Даже если ваша мечта осуществится, я не уверена, что жажду, чтобы мой муж постоянно находился на борту, а не дома.
— Этого не будет. Только согласитесь. Об остальном договоримся.
— Нам нужно поговорить о…
— Обо всем, что угодно. Только потом. Скажите «да».
— Я не могу принять серьезное решение так сразу…
— Господи, Тама! — заревел он, надвигаясь на нее.
— Ну хорошо, я согласна, но…
Мгновенно оказавшись рядом с ней, он поднял ее со стула и прервал все сомнения, которые у нее роились, глубоким пылким поцелуем. Когда он наконец оторвал губы от ее губ, то сказал:
— Если не хотите, чтобы я плавал, не буду.
— Не будете? — Она все еще с трудом дышала, и слова ее прозвучали тихим шепотом.
— Я провел в море восемь очень долгих лет. Даже Одиссей в конце концов вернулся домой. Только я хочу обвенчаться здесь, до того, как мы отчалим.
— На тот случай, если передумаете, полагаю? — Его внезапный крутой поворот вызвал у нее подозрения.
Он качнул головой:
— На тот случай, если передумаете вы. Я нашел то, что желал, и я достаточно самолюбив, чтобы получить гарантию, что вы никуда не сбежите. Мои мотивы далеки от альтруизма.
