- Да.
- Тогда я все подготовлю, - улыбнулась бабушка. – А ты пока отдохни, только не засыпай. Нельзя.
Где-то в глубине души я понимал, что все происходящее неправильно. И что ошибся. Теперь никакими усилиями не исправить то, что натворил. Почему? Почему понимание пришло только сейчас? Как долго бабушка воздействовала на меня ментально? Я ведь ничего не чувствовал, а сейчас вдруг понял. Дернулся, стараясь вырваться из-под воздействия, но удушье тут же напомнило, что выхода нет. И все, что мне остается – смириться. Остановиться, сдаться. Нет! Надо бороться, надо…
Бабушка снова склонилась надо мной.
- Хороший мальчик, - погладила по голове. – Только глупый, очень глупый. Маленький доверчивый мышонок, который попался в мышеловку. Дар сглупил, когда не рассказал тебе правду обо мне. Он слишком тебя жалел. И видишь, во что это вылилось? Но ты не бойся, Асти. Больно не будет. Все пройдет.
И я почувствовал резкую боль в руке, по пальцам полилась кровь. Арда шептала что-то, пахло травами.
Хлопнула дверь, и послышался тихий вскрик.
Мари? Уходи… Только с губ не сорвалось ни звука.
- Прочь, Дагеорово отродье! – выкрикнула бабушка, взмахнув рукой.
- Не смейте!
Кажется, атака прошла мимо? Я попытался подняться, но острая боль пронзила грудь. Настолько сильная, что едва не закричал. Кричал бы, если бы мог. Звал на помощь. Но, кажется, я умирал. Звуки исчезли…
***
Мариетта
Отец был очень зол. Ему категорически не нравилась моя идея остаться во дворце, но я не могла так просто уехать. Что будет с Асти? Разве это выход – оставить его в одиночестве? Да, умом я понимала: план отца сейчас – наш единственный шанс. Заставить пророчество работать на нас раньше, чем Аст принесет разрушения в Арантию. Он очень добрый, но такой доверчивый! И я осталась. В первые же часы убедилась: не зря, когда Астар неожиданно будто стал другим человеком, а затем и вовсе потерял сознание. Весь день просидела у его постели, и только поздним вечером прошла в отведенные мне комнаты, но что-то не давало покоя.
Я написала отцу, что у нас все в относительном порядке, и внушение профессора Гардена действует: Асти не задает лишних вопросов. Но, похоже, на его здоровье это сказалось не лучшим образом. Посидела немного за столом, глядя перед собой, а затем пошла обратно к Астару.
Приоткрыла дверь – и замерла. Зловещая тень склонилась к его изголовью. Точнее, не тень, а вполне реальная женщина, которую я никогда раньше не видела, но узнала за миг. Арда, бабушка Астара. Та самая, воспитавшая Берта. И сейчас она резала Асти руку, а он даже не сопротивлялся. Смотрел на нее, будто не видел. Так и знала, что это магия! Слишком уж изменился друг, с которым мы знакомы с детства.
Вдруг Арда подняла голову и поджала губы, увидев меня.
- Прочь, Дагеорово отродье! – зашипела она, будто большая змея.
Она взмахнула рукой, но я была быстрее – прикрылась щитом и под иллюзией ушла в другой угол комнаты. Надо позвать на помощь! Мне одной с ней не справиться. Видимо, я совершила ошибку – стоило прорваться к двери, но поздно сожалеть.
- Не смейте! – крикнула ей, снова накинув иллюзию, и ушла с линии атаки.
Астар попытался приподняться. Он был таким бледным, что мне показалось: еще мгновение, и он погибнет. Нет, ни за что! Спасение близко.
- Асти! – Я кинулась к кровати, затрясла его. – Очнись, родной, прошу!
Его губы беззвучно зашевелились, а лицо еще больше побелело. Что это за магия? Не мне, начинающему иллюзионисту, разрушать нити чужих заклинаний, но я на миг перешла на магическое зрение и охнула. Неужели ни папа, ни профессор Гарден не видели? А может, видимым заклинание Арды стало только сейчас?
Из самого сердца Астара выходили черные жгуты. Они окутывали его тело, пульсировали, как чудовище, которое пожирает свою добычу. Его собственная сила казалась такой бесцветной! Будто эти присоски пили его жизнь и магию. А еще на шее пульсировал черными всполохами камень на цепочке.
Я потянулась к нему, защитив руки, как учила мама, но нельзя упускать врага из вида. Арда отшвырнула меня в сторону, я ударилась головой, а когда попыталась подняться, поняла, что не могу пошевелиться.
- Не встревай, глупая девчонка! – выпалила Арда, и величественные черты ее лица исказились. – Твоего отца надо было убить первым, и не было бы ничего: гибели Мартиса, нашего поражения.
На кончиках ее пальцев заплясала магия. Неужели это конец? Я дернулась изо всех сил, понимая, что зря, но вспышка пролетела мимо. Астар каким-то неимоверным усилием вырвался из-под заклинания Арды и сбил ее с ног. Вот только слишком медленно! Я по-прежнему не могла двинуться, а Арда прижала ладонь к груди внука и резко произнесла какую-то формулу заклинания. Асти медленно опустился на пол.
Дверь попытались открыть снаружи – стражу привлек шум, но та не поддавалась. Видимо, Арда позаботилась и об этом.
- Помогите! – закричала я.
- Пошли все вон! – вдруг крикнул Астар, и удары по двери прекратились. – Мы всего лишь развлекаемся.
- Ваше величество… - раздался голос одного из стражников, а я не верила своим ушам.
- Я что, непонятно выразился? Еще хоть кто-то нам помешает – казню!
Сразу стало тихо, а Астар обернулся ко мне. Внутри все похолодело, потому что это был… не Асти. Кто угодно, только не мой друг. Ладно, чуть больше, чем друг… Или не «чуть». Взгляд Астара изменился. Он изучал меня, словно зловредную козявку, которая непонятным образом очутилась у него под сапогом.
- Это что за малышка? – обернулся Астар к Арде, а мне стало нечем дышать.
- Дочь Аланела эр Дагеора, - ответила та. – Неужели это и правда ты?
Аст как-то странно улыбнулся.
- А ты ждала кого-то другого? – спросил у нее. – Сколько лет прошло, Ди?
- Восемнадцать. Этому глупому мальчику, Астару, уже восемнадцать. Никогда не забуду, что ночь его рождения стоила тебе жизни.
Нет! Только не это! Неужели передо мной…
- Асти, борись!
Дух, который занимал его тело, поморщился.
- От Дагеоров всегда столько шума, - недовольно сказал он, и я закашлялась. Теперь не могла не только двигаться, но и говорить. – Убери ее, Арда. Только не убивай, вдруг пригодится. Думаю, Аланел выберет дочь, а не глупого мальчишку, который ему, по сути, никто.
Как это никто? Папа любит Астара, как своего сына! И никогда не причинит ему вреда. Если только… О, Адалея! Берт ведь станет сражаться с этим человеком. И либо Берт ранит Аста, либо сам погибнет. Нельзя этого допустить!
Но что я могла сделать? Арда склонилась надо мной.
- Не дергайся, глупое дитя, - сказала она. – Мой возлюбленный милостив и решил оставить тебе жизнь. Пока что.
