— Это здорово, Томми, — сказала Кейли
— Эван, — он подошел поближе и потрепал его по плечу. — Я сделал так, как ты сказал, старик! Мы договорились с администрацией Хилель Хаус и устраиваем танцы! Круто, да?
— О, прекрасно, — сказал Эван. Мрачное настроение снова возвращалось к нему. — Нет ничего лучше, чем крутиться на коляске под техноремикс «Хавы Нагилы», пока не потянет блевать.
Томми нахмурился, услышав этот горький комментарий, и обменялся взглядами с Ленни, который пожал плечами и кивнул на Эвана.
— В любом случае спасибо за идею.
— Э-э, нам вообще-то пора на занятия… — начал Ленни, разворачивая кресло.
— Забудь, — зло сказал Эван. — Какой смысл ходить на лекции, если завтра я могу проснуться грязным фермером в Бангладеш.
Остальные посмотрели друг на друга, и Кейли подала двум другим ребятам знак удалиться.
— Знаешь что, Ленни, вы, пожалуй, идите, а мы с Эваном прогуляемся, о'кей?
Эван не стал жаловаться, когда Кейли за ручки кресла взялась и повезла его в более безлюдное место. Он поежился, когда они миновали место его стычки с Томми. Та ночь, казалось, была вечность назад. Он смотрел на протезы, лежавшие на его коленях, и кликал ими, сжимая и разжимая металлические пальцы, словно это была заводная игрушка.
— Так Томми действительно тащится от Иисуса, а? — спросил он.
Кейли удивленно посмотрела на него, и он понял, что должен был об этом знать.
— Ну да, ты же знаешь, каким одухотворенным он стал после того, как спас миссис Халперн и маленькую Кейти.
— Он спас миссис Халперн? — возмутился Эван. — Да ладно! Вот же извращенный мудак, — добавил он зло.
Они остановились у скамейки, и Кейли села, повернув ногой его кресло. Ее хорошенькое личико выглядело обеспокоенным.
— Ты голоден? — спросила она, выудив из кармана шоколадный батончик. Разломав его, она протянула половину Эвану.
Эван взял шоколадку в руку, но пластиковая рука дернулась, подчиняясь неумелому управлению, и уронила шоколад на землю. Кейли смутилась от такой реакции, но, ничего не сказав, просто протянула ему свою половинку. Он осторожно взял ее, стараясь избегать прямых взглядов на девушку.
— Какая-то проблема? — поинтересовалась Кейли после паузы.
Эван посмотрел на протезы и похлопал ими, стряхивая с них остатки еды.
— Да, наверное, мне надо отдать их в ремонт.
— Я тебя таким прежде не видела, — продолжала она, наклонившись поближе, чтобы дать ему последний кусочек шоколадки.
Эван уловил яблочный аромат ее кожи и почувствовал, как в горле у него встал ком.
— Кейли? Ты когда-нибудь думаешь о нас с тобой? Я имею в виду, тебе никогда не было интересно, что было бы, если бы у нас все было по-другому?
Она кивнула.
— Конечно, Эван, почему нет? Ты знаешь, ты первый человек, который по-настоящему мне небезразличен.
Его глаза засветились от неподдельной искренности ее слов.
— Что, правда?
— Именно поэтому, когда я была маленькой, я не уехала жить с мамой после ее развода с отцом.
— Не понимаю, — выдохнул Эван. Кейли аккуратно вытерла крошку с его губы.
— Когда мои предки развелись, они предоставили мне и Томми самим выбрать, с кем бы мы хотели жить. Я терпеть не могла своего отца, но знала, что если перееду во Флориду, то никогда больше не увижу тебя.
Сердце Эвана подпрыгнуло.
— Я никогда не имел понятия об этом, — тихо сказал он, ошеломленный последствиями детского решения Кейли. — Так ты до сих пор думаешь о нас… вместе?
— Иногда это приходило мне на ум. Мне было интересно, что могло бы из этого выйти.
— Ну и? — спросил он с надеждой в голосе. Она улыбнулась немного грустной улыбкой.
— Вообще-то мне в голову приходит много всякого. Я всегда быстро думала, Эв. Я могу прокрутить целый фильм о всей нашей жизни менее чем за секунду. — Она вздохнула. — Бум! Мы влюбляемся друг в друга. Женимся. Двое детей. Твое аналитическое мышление прекрасно сочетается с моей широкой натурой, — сказала она, и Эван улыбнулся. — Дети взрослеют, мы стареем. Относительно стабильные отношения, совпадающие графики похорон, и все такое. — Кейли отвернулась. — Рассказать об этом занимает куда больше времени, чем представить.
— Так ты считаешь, это могло сработать?
— Почему нет? — ответила она. — Но все случилось не так. Я с Ленни, а Ленни твой друг, на этом и закончим.
Кейли посмотрела ему в глаза и виновато пожала плечами.
Эвану показалось, будто перед ним разверзлась пропасть, и горячие слезы потекли по его щекам.
— А что, если я тебе скажу, что никто не будет тебя любить так сильно, как я?
Она печально покачала головой.
— Мне надо идти.
Кейли встала и, прощаясь, коснулась его плеча, а затем пошла к махавшему ей рукой Ленни.
Эвану хотелось смотреть куда угодно еще, но он не мог отвести глаз от нее, обнимающей Ленни и слившейся с ним в поцелуе.
С тяжелым сердцем он, наконец, закрыл глаза в надежде, что темнота придет и снова заполнит его сознание.
>
Эван ничего не ощущал, открывая краны в ванной. Его культи неловко крутили серебристые ручки. Он был так опустошен, будто из него высосали все чувства и желания. Ему хотелось со всем этим покончить, чтобы избавиться от боли.
Кресло-каталка упало с грохотом набок, когда он вылезал из него, и колесо вяло закрутилось. Эван оттолкнул его и скользнул в одежде в ванну. Краны с текущей водой находились напротив его колен, и ванна быстро наполнялась, вода медленно поднималась от лодыжек к талии, потом к груди и рукам.
Эван почувствовал, как на него снизошло странное спокойствие, мирное ощущение, пришедшее из ниоткуда. Если у него до этого и были сомнения в правильности своих намерений, то теперь они ушли.
Вода добралась до его шеи, затем до губ и ноздрей. Эван поднял голову лишь для того, чтобы сделать глубокий последний вдох. Потом он опустился еще ниже и полностью ушел под воду. Вода теплыми потоками полилась через край ванны.
Дверь ванной открылась, и на пороге появился Томми, сразу же оценивший ситуацию. Эван попытался отогнать его.
— Ты забыл поставить на край тостер, а без этого ничего не получится.
Почти спокойно Томми закрутил краны и, засунув руку в воду, выдернул пробку. Вода устремилась в отверстие, стекая по груди Эвана.
— Но и ты, и Кейли, и Ленни… Вам всем нравятся тосты, — промямлил Эван. — Это то, что имеет значение теперь, не я.
Томми посмотрел на него с пониманием.
