Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
И снова скрылась в дверях. Натэлла проводила ее взглядом и негромко заметила:
– Вот такая она всегда. Дети, дети… И разговоры все о них. Я не удивилась, когда узнала, что Иван кого-то нашел.
– Эта Валерия приходила ко мне два раза, – призналась художница. – Она интересная.
– Что ей было нужно? – вскинулась Натэлла.
– Сперва хотела узнать что-то о муже. Он перестал звонить и не пришел ночевать. Потом она пришла сообщить, что его убил Маневич.
Произнеся последние слова, Александра опасливо взглянула на дверной проем. В гостиной было пусто.
– Ну, конечно, – издевательски бросила Натэлла. – Роковые страсти. Иван был сделан не из такого теста, чтобы кого-то убить. Обмануть мог, обсчитать при сделке, обвести вокруг пальца. Зубы заговорить. Этим он деньги и наживал. Но убить? Никогда. А вот секретарша оказалась на это способна. Никогда она мне не нравилась… Змеиная морда!
– Послушай, у меня не сходится все это в голове! – Александра прижала ладони к вискам. Налила стакан воды и в два глотка осушила его. – Когда был убит Ветошников, кто-то пытался подставить Маневича. Его часы, его визитка. Когда убили Федю, на месте преступления оставили мой ключ от мансарды и брелок в виде знака бесконечности – все это наводило на след Маневича. То есть его пытались выставить убийцей. И вдруг убили его самого! Как?! Почему? Почему они перестали выставлять Маневича убийцей и сделали его жертвой? Должна быть причина…
– Они? – переспросила Натэлла. – Она. Галина все это сделала одна.
– Причина была, – раздался голос Марии Маневич. Она незаметно появилась на террасе. Женщина прижимала к груди маленькую, дрожавшую всем телом собачку. – Мы со следователем тоже искали причину, и я ее нашла. Я подала на развод и раздел имущества. Поскольку у нас есть несовершеннолетние дети, мы могли бы развестись только через суд. На адрес офиса прислали заказное письмо с уведомлением о вручении и описью вложения. Я выступала истцом и послала все необходимые документы для ответчика перед подачей заявления в суд. К исковому заявлению нужно было приложить документы об отправке письма. Такова процедура. Я же не могла отправить заказное письмо по своему собственному адресу… Был бы скандал. И дети бы все узнали.
– А они не знают? – сощурилась Натэлла. – Ты им не сказала?
– Младшим нет десяти лет, их согласие не требуется. Они останутся со мной. А Ксения совершеннолетняя. Ее согласие тоже не требуется. И если есть шанс не трепать себе нервы лишний раз, ты знаешь: я его использую!
Мария Маневич опустилась в кресло. Собачка прижималась к ее груди, беспокойно оглядывая гостей выпуклыми агатовыми глазами.
– Заказное письмо приняла Галина, – спокойно продолжала Мария Маневич. – У нее была доверенность принимать заказную корреспонденцию и расписываться за Ваню. Так она узнала, что мы, наконец, разводимся. Это произошло тринадцатого августа. А четырнадцатого она его застрелила.
– Но почему?! – воскликнула Александра.
Светловолосая женщина грустно улыбнулась:
– Вы не знаете, конечно… Но Галина когда-то была близка с моим мужем. И даже ждала от него ребенка. Но ребенок не родился.
– Она все уже знает, я ей рассказала, – перебила ее Натэлла.
Улыбка словно застыла на губах Марии Маневич. Вдова продолжала:
– Не знаю, как это объяснить, но с тех пор Галина считала наш с Ваней брак своим личным делом. Очень личным. Может быть, ей нравилось думать, что та ужасная жертва, которую она принесла, не напрасна. И что она этим поступком спасла наш счастливый брак. И теперь мы кое-что ей должны… Должны быть счастливыми, например.
– Она все это вам говорила? – не выдержала Александра.
– Не мне, конечно. Ксении.
– Ей?!
Натэлла, подойдя к Марии, погладила собачку, обернулась:
– Чему ты удивляешься? Галина все рассказывала девочке. Они же были лучшими подругами.
Светловолосая женщина перестала улыбаться. Ее красивое лицо стало очень усталым.
– Знаю, я должна была давно пресечь эту дружбу, – сказала она, поднимаясь с кресла и сажая собачку на сиденье. – Но Ксению никогда не интересовали ровесницы. У нее совсем нет подруг. В общем, у меня могла быть единственная претензия к Галине – она слишком откровенничала с Ксенией. С другой стороны, Ксения всегда требовала, чтобы к ней относились как ко взрослой. Есть люди, которые сразу рождаются взрослыми. А Галина, кроме всего прочего, занималась с ней спортом, они вместе бегали по утрам и перед сном… У нее квартира тут недалеко. Галина живет… Жила с матерью. Та практически неподвижна после инсульта. Семьи Галина не создала, и детей у нее быть не могло.
– Сейчас опять начнется бабья жалость, – оборвала ее Натэлла. – Галина знала, что делала, и плевать ей было на парализованную мать. Три трупа! Три!
Она замотала головой, словно отметая возможные возражения:
– Девочки, милые, я настаиваю на своем предложении! Давайте где-нибудь посидим. Тут в двух шагах – сотня приличных мест.
– Лень переодеваться! – Мария, внезапно повеселев, улыбнулась и снова показалась беззаботной. – Но ладно, идемте, придумаем что-нибудь. Я вернусь через минуту. Допивайте вино.
Она ушла, прихватив безропотную дрожащую собачку и шутливо ее за что-то отчитывая на ходу. Натэлла проводила подругу взглядом.
– Маша неприлично мало скорбит о муже, правда? – спросила она. – Так всякий скажет. А мне это нравится. Она не ломает комедию, она такая, какая есть. Иван ее не заслуживал.
– Откуда нам знать, кто кого заслуживал, – проговорила Александра, снова отворачиваясь к перилам.
Ветер, весь день налетавший резкими порывами, утих. Облака над Москвой подтаивали, словно рыхлый серый лед в оттепель, промоины в них разрастались. Миг – и город, сколько его было видно с террасы, залило предвечернее янтарное солнце, и Хамовники замерли, поглощенные медовым светом, теплой тишиной, превратившись в старую фотографию. Брызнул дождь, невидимый, но ощутимый – он легко касался лица и рук Александры, и эта беглая ласка была словно приветствие друга, о котором не думаешь каждую минуту, но который всегда рядом. Над крышами домов в глубине квартала внезапно поднялась в воздух стая голубей. Против света птицы показались темными, но когда, повинуясь неслышному сигналу, вся стая резко развернулась и разом легла на крыло, белое оперение ослепительно сверкнуло на солнце, как вспышка магния.
– Двадцать лет назад их было больше, – проговорила неслышно подошедшая Мария Маневич. Она остановилась рядом с Александрой, провожая взглядом птиц, поднимавшихся все выше. – Многие держали голубятни во дворах. Теперь остались только эти. Едем? У меня есть идея, как провести вечер. Только я предлагаю не кафе. Не люблю чужих людей вокруг. Поехали к нам на дачу.
– Вот ничего другого я не ожидала, – шумно вздохнула Натэлла. Заломив руки, она взбила свои буйные кудри – это было у нее признаком возмущения. – Или дом, или дача. Что мы там будем делать без мужчин? Ты думаешь, если я грузинка, то умею управляться с мангалом?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64