- Я планирую выйти на работу, - сообщила я однажды.
Тимур укладывал Ульяну спать, а я стояла в стороне, наблюдая за их взаимоотношениями. Обрадованная его приезду, она весь день стояла на ушах - то они играли в прятки, то в догонялки, то просто выходили на улицу и лепили снежки, ведь наступил декабрь. В общем, этим вечером Уля уснула почти сразу, пожелав «папе» спокойной ночи.
Мы вышли из детской, Тимур мягко прикрыл за собой дверь.
- Зачем же?
- Заняться чем-нибудь. Ульяна скоро в садик пойдет, - пожала я плечами.
Тимур внимательно посмотрел на меня:
- Если ты так этого хочешь, то я могу сбрасывать тебе некоторую удаленку, будешь работать в нашем штате...
- Ты думаешь, это хорошая идея?
Я взяла в руки графин, чтобы налить стакан воды. Завтра Тимур снова уедет, Ульяна снова загрустит.
- Отец давно предлагал. К тому же, дело ведь не в деньгах, правда? На счету Ульяны лежит достаточно средств, чтобы ты не беспокоилась о ее будущем. Дом мы тоже продали, деньги есть.
- Хочу с людьми общаться, - ответила честно.
- Это привяжет тебя к этому городу еще больше.
- Дело в том, что в твои планы не входит ездить сюда до конца жизни? - понимаю я.
- Да, не входит. Но дело не в сложностях и не в постоянной дороге, Вика. Ты сама видишь, как Ульяна привязалась ко мне и как ей тяжело дается каждое наше расставание. Я не могу переехать сюда, потому что я руководитель фирмы.
Глубоко вздыхаю. Тимур подходит ближе, наступает тихо.
И вот он за моей спиной.
Замираю, чувствуя его совсем близко.
- Я не зову тебя в никуда. Почва подготовлена, Вика, и ты это знаешь. Я говорил. У меня есть квартира, у нас будет семья.
Его рука ложится на мое плечо. Едва не подавившись водой, я напрягаюсь.
- Спокойной ночи, Тимур, - выдыхаю я, с грохотом ставлю бокал на стол и ухожу в детскую, чтобы лечь спать.
Это был наш первый серьезный разговор.
Вскоре успехи фирмы Черновых пошли в гору, и однажды, приехав к нам вечером пятницы, он остался с ночевкой до вечера воскресенья. Сложное время прошло, и еще немного спустя Тимур смог приезжать каждые выходные и задерживаться даже на несколько дней. Ульяна не могла нарадоваться этому, ну а я… если радуется дочь, то радуюсь и я.
Я не ждала встречи с Тимуром - он приезжал сам, не заставляя себя ждать. Но когда выходные проходили без него - уже становилось не так, непривычно, непонятно. Когда он был рядом, создавалась иллюзия семьи.
За все это время он не притронулся ко мне, даже когда оставался на ночь. Сначала такие ночи были напряженными, затем – стали обыденными. Не сразу, но человек ко всему привыкает, и к новым ощущениям - тоже.
И вот снова наступили такие «длительные» выходные. Пока Ульяна была увлечена Лего, которое вместе с шоколадом и другими подарками привез из Москвы Тимур, я едва слышно произнесла:
- Она твоя дочь.
Я была уверена, что для него это не секрет. Я сама позволила запертым дверям открыться, когда разрешила ему приезжать сюда, участвовать в жизни Ульяны и проводить с ней время. Он давно понял очевидные вещи, и, играясь с ней сотни раз, он давно бы заметил родимое пятно.
Так и было.
И по лицу мужчины я понимаю, что это не стало для него открытием. Ни один его мускул не дрогнул, он продолжал сидеть на полу и помогать Уле собирать Лего.
- Я знаю, - невозмутимо отвечает Тимур.
Прикусываю нижнюю губу, стараясь рассмотреть эмоции на его лице, но, видимо, я не застала тот миг, когда он это понял.
- Давно? - шепчу я.
Вместо слов большая ладонь Тимура касается виска Ульяны. Я замираю, забывая дышать. Там, под кудряшками дочери, хранится заветное оно - родимое пятно.
Вместо слов Тимур переводит горящий взгляд на меня.
Вместо слов. Я все понимаю вместо слов.
- У меня нет кровных братьев, Вика. Я всегда это знал. Ждал, когда ты отважишься сказать сама.
Хочется рассмеяться от всей ситуации и тут же заплакать. Или заплакать, а потом рассмеяться.
Ульяна внезапно отрывается от Лего и касается своего виска, где еще совсем недавно лежала ладонь Чернова.
- Что тут? - с любопытством спрашивает кроха, пытаясь что-то там нащупать.
Вместо слов Тимур захватывает ее ладошку и кладет на то место, где спрятано родимое пятно. Чуть выше виска, за кудряшками не видно, но Тимур говорит:
- Вот здесь, - улыбается он, - у тебя есть красивое пятнышко.
- Красивое? - улыбается Ульяна.
- Да. У меня такое же. Хочешь, покажу?
Забравшись на кресло с ногами, я наблюдала весьма забавную картину: Тимур показывал родимое пятно, которое у него располагалось на том же месте, что и у дочери. Ульяна с любопытством рассматривала его, а затем пошла смотреть в зеркало на себя.
Мы встретились с Тимуром взглядом.
- А если бы я так и не сказала?
- Сказала бы, - уверенно произносит Тимур, - да и имеет ли это значение, Вика?
- И что дальше?
- Ты хочешь, чтобы я распланировал за тебя? Я могу, ты знаешь. Но выбор все равно останется за тобой, понимаешь ведь?
- И каким же будет твое планирование?
Смотрим друг другу в глаза, я задерживаю дыхание. После недолгих раздумий, Тимур начинает говорить:
- Я помогу тебе с продажей этой квартиры, и мы вернемся в Москву.
- А потом? - прищуриваюсь.
- Дальше... ты становишься моей женой, Вика. Я заявляю права на Ульяну. Мы обеспечиваем нашему ребенку семью, которая у Ульяны и должна быть.
- Я стану твоей женой?
Звучит как бред, не иначе, но отчего его глаза столь серьезны?
- Мне кажется, я доказал, что могу быть хорошим мужем и отцом? Это никогда не умалит вины прошлого, но, Вика... Нам придется.
Не замечаю, как он оказывается рядом и берет мои ладони в свои руки. Кажется, Ульяна нашла дело посерьезнее - в соседней комнате слышно, как она достает игрушки из своей коробки. А коробка была поистине большая, туда можно было залезть и купаться, в этих игрушках, подаренных Тимом...
Да, отрицать было нелепо: Тимур кое-что доказал. Он даже не пытался задевать меня или трогать, а каждые выходные неизменно привозил огромные пакеты с продуктами из столицы. За эти полгода я перестала покупать продукты, ведь до следующих выходных их еще нужно было съесть, потому что Тимур постоянно что-то привозил для нас. Но, самое главное… не трогал.
Если сперва я не принимала подарки, то затем поняла, что это нелогично. Мы ведь что-то пытаемся воссоздать...
