Спустя часа три все начали понемногу расходиться. Первыми сдались мои родители, утомившись с Ульяной, затем и сама Ульяна уснула рядом с Тимуром.
Уложив Улю, прикрываю дверь в ее комнату. В доме наступает полная тишина, и эта идиллия доводит меня до мурашек. Это нереальное счастье, когда все дома...
Следом захожу и закрываю дверь в нашу спальню и моментально погружаюсь в атмосферу полумрака. Не замечаю, как меня окутывает мужской парфюм, а затем и тепло мужского тела.
- С Новым годом, - шепот бьется в мои губы, но я ловко уворачиваюсь.
- С Новым годом, - прищуриваюсь и выскальзываю из объятий Тимура, - и где же мой подарок? Только не говори, что мой подарок - это ты.
- А меня тебе уже недостаточно? - слышу в ответ.
- Не пытайся играть со мной. Я все еще негодую, Чернов. Вы заставили нас изрядно понервничать!
В полумраке шуршит пакет, и через несколько секунд мне вручают его в руки.
- Мой подарок...
Чуть помедлив, добавляет с улыбкой:
- Раз меня тебе не хватает.
Беру пакет в руки. В нем я нахожу тонкую шелковую ткань, и догадка внезапно пронзает меня.
Конечно, это была Польша и то, что мне в ней приглянулось. Муж не упустил и моих эмоций, которые выдавал мой взгляд на эту вещь. В тот день опять же было некогда, но Тимур, видимо, записал каждое наше с дочерью пожелание.
- Закончились дела по работе? – уточняю.
- Да. Больше такого не повторится, Вика. Я бы, может, и постарался отложить на после праздничные дни, но ты ведь знаешь, как Ульяна хотела то платье.
Тимур не удерживает меня, позволяя пойти переодеться. Даже спустя годы я не могу делать это при нем, мне хочется уединения, где я бы смогла спокойно переодеться. Тим привык, я - тоже. Однако, этот барьер постоянно напоминает нам о прошлом. К прошлому еще не привыкли...
Но барьер исчезает, когда я выхожу из ванной комнаты, одетая в шелковую струящуюся ткань кремового цвета. Ткань доходит почти до пят, щекоча щиколотки своим свободным касанием. Я помнила, сколько стоила эта безумно женственная сорочка.
Тонкие лямки на плечах - это было самым открытым элементом в этой сорочке, даже грудь была прикрыта полностью за исключением одного нюанса: эта ткань была такой тончайшей и прилегающей, что обозначала каждый контур моего тела. Босые пальцы ног, бедра, мою часто вздымающуюся грудь и... мой едва выпуклый живот, обозначающий всего лишь четвертый месяц беременности.
Лишь спустя четыре года после воссоединения семьи я забеременела, но перед этим мы пережили массу барьеров, многие месяцы раздельных ночей, многие годы минимального и медленно прогрессирующего сближения.
Шепчу:
- Спасибо... Ты запомнил, как она мне понравилась.
Горящий взгляд Тимура медленно и верно направлялся обратно к животу. В который раз.
Он не знал о беременности.
- Я не ошибся? – глухо.
- С чем? - хрипло спрашиваю я.
- Ты беременна?
- А ты не рад? Я перестала пить противозачаточные, когда решила... разрушить очередной барьер.
Муж оттолкнулся от спинки кровати и медленно приблизился ко мне. Немного спустя, дождавшись моего согласия, он приложил ладонь к моему животу.
- А ты? Рада ли ты? - внимательный взгляд переместился на мое лицо, отслеживая каждую эмоцию.
- Назад не вернешь, - улыбка тронула мои губы.
- Но ты хотела этого? Ты рада? Мне важно знать это, Вика…
Наклоняю голову вбок, чувствуя его прикосновения сквозь тончайшую ткань сорочки.
- Это было моим осознанным решением. Если ты об этом, Тим.
Я знала, что Тимур еще хотел детей. Однажды я подслушала их разговор с Давидом, когда Лера сообщила нам всем о своей беременности. Мы тогда отмечали здесь праздник, устраивая шашлыки во дворе.
Однако, мне Тимур никогда не говорил об этом желании, не зацикливался, не намекал. Была Ульяна, и он отдавал ей всю себя, но я видела, что его перенасыщает то желание подарить свою жизнь, но ему больше некуда было деть это перенасыщение любовью к детям и семье, кроме нас с Ульяной.
- Правда? Это не случайность? - все еще не верил он.
- Я сама решила, Тимур. Меня никто не заставлял. И я тоже хочу еще детей, так от кого же мне их желать? Это неслучайность. И я узнала о беременности сразу, потому что ждала этого. Это мой подарок тебе на Новый год...
- Я не ждал, честно не ждал, и никогда бы не предложил, - выдыхает он, а в следующую секунду мягко прижимает меня к себе, - спасибо тебе за этот подарок, Вика…
Ну, вот и обменялись подарками. Хотя, кажется, у Тимура еще не все в этом плане, ведь основной подарок всегда лежит под елкой, и завтра с утра все мы будем распаковывать их.
- Наши мамы с Лерой уверены, что будет мальчик...
- А они знали? - удивленно поднимает взгляд.
- Конечно. Но нашим папам не говорили еще, а то знаю я вашу мужскую солидарность, - усмехаюсь я…
…А через 6 месяцев, позже, чем у Леры с Давидом, у нас родился мальчик. Тоже мальчик. Наш сын.
Готова ли я буду когда-нибудь к третьему ребенку? Думаю, что нет, потому что преемник Тимура, долгожданный братик Ули, теперь у нас есть. И той семейной жизни, которой я так боялась четыре года назад, бояться совсем не стоило. Я познала другую, счастливую семейную жизнь.
И я бы очень хотела воспитать сына иначе, для другой судьбы: такой, где нет братской войны и неразделенной любви к одной девушке.
Я бы искреннее хотела, чтобы не было той братской войны. Пусть у Ульяны будет брат, за которым в будущем она станет как за каменной стеной, а у нашего единственного сына пусть всегда будет мудрая старшая сестра.
И пока у нас с Тимуром есть мы, мы со всем справимся.
КОНЕЦ
