Мое сердце готово выпрыгнуть из груди.
Татьяна Петровна очень расстроена, сказанное дается ей с трудом.
- После случившегося он был совершенно невменяем, впал в глубочайшую депрессию. Затем последовали расследования, допросы, его дядю посадили. Кажется, он начал понимать, что «Данте» не существует, а его друзья просто отравились. Но я не уверена, что он не передумает. Я боюсь, что в глубине души он ждет подтверждение, что мир «Данте» все же реален.
Я чувствую ярость.
- Получается, Антон знает, что Костя нестабилен, и продолжает заставлять его играть?!
- Он не играет по сети, все его действия в интернете отслеживаются. Костя об этом не знает и не должен знать для его же блага, иначе он найдет пути обойти брата.
Я не могу поверить в то, что слышу.
- Мне жаль такое говорить, но в сложившейся ситуации ты должна знать, что Костя может повести себя неадекватно. Не стоит лишний раз искушать его. И доверять. Он, возможно, единственный, кто знает наизусть рецепт яда, ему ничего не мешает при желании его вновь приготовить и подлить тебе в чай.
- Что вы несете. Он ненавидит секту.
- И реальный мир тоже не слишком жалует. Все может быть не так, как ты думаешь. Я всего лишь. Эл… Малика, я всего лишь хотела сказать, чтобы ты посмотрела на ситуацию из другого угла. Твои родители не просто так пролетели полстраны, не считай их врагами. Может, все не так, как ты себе представляешь? Костя точно не тот человек, на кого стоит положиться в борьбе с новой сектой. Тебе лучше уехать.
Когда мы с мамой выходим из клиники, я не могу сдержать слез, смотрю в пол. Не могу поверить, что Костя совершал в прошлом попытку уйти в «Данте».
Подали сигнал, и он послушно выполнил задание. Ему просто повезло. Или не повезло. Он выжил, но оглох. В памяти вновь всплыла ночь, когда они играли с Кристиной, когда он выглядел счастливым и уверенным в себе.
Моему разочарованию нет предела, тяжело идти под его натиском. Но внутри все же теплится надежда - вдруг Татьяна Петровна ошиблась?
Вот бы поговорить с теми двумя выжившими. От Рока толку в этом плане мало, он своему бывшему командиру в рот заглядывает. Интересно, а какие те, другие?
Я поднимаю глаза и вижу перед собой Милу, которая, узнав меня, счастливо улыбается. Я кидаюсь к ней навстречу и обнимаю. Дядя с охраной напрягаются, но, к счастью, не собираются силком отрывать меня от подруги. Мила слегка удивлена, но обнимает меня в ответ.
- Привет! Сто лет тебя не видела! Как дела?
Я шепчу ей на ухо: «Отдай Косте записку, умоляю тебя», - и передаю ей клочок бумаги, на котором успела написать несколько слов в кабинете куратора. И вслух:
- Отлично, приходила попрощаться. Я улетаю домой.
Мила обескуражена, бросает взгляд на моих родных, но кивает и желает удачи.
Мне не по себе от того, во что я вляпалась, желая помочь сестре. Такси мчит нас в сторону аэропорта, и я ничего не могу поделать. Огромного труда стоило сбежать из дома родителей в Москву, они заблокировали мне кредитки, когда я поступила в туристический ВУЗ, придя в ужас от выбора специализации. «Будешь работать «проституткой для иностранцев!» Кристина не совершала моих ошибок, она училась в университетах, которые одобряли родители. У нее все было по плану. Когда она уйдет в «Данте», родители будут говорить, что и представить себе не могли. Что ничего не предвещало. Что она была прекрасным ребенком, ответственная. Красивая, умная, живая. Да, редко звонила, но мало кто может похвастаться тем, что в двадцать лет ежедневно висит на телефоне с родителями.
- Почему Кристина не едет с нами? Почему вы ее оставляете в Москве?
- А зачем ее забирать? У нее сессия в самом разгаре. Это ты свою завалила, ни одного допуска к экзаменам, - холодно отвечает отец. У меня пылают щеки.
- А вы не боитесь, - говорю я, - что страшные сектанты доберутся до нее, чтобы отомстить мне?
- Нет, - говорит отец. - Во-первых, ее теперь будут охранять, во-вторых, Разовский вряд ли в ближайшее время захочет хоть как-то контактировать с нашей семьей.
Я напрягаюсь всем телом, желая сжаться в комочек. Понятия не имею, что с Костей сделал отец, страшусь даже спрашивать.
- Папа, ты заблуждаешься насчет Кости, - все же не могу промолчать. Меньше суток назад этот самый Разовский покрывал мое тело поцелуями, и, закрыв глаза, я по-прежнему мысленно переношусь в его квартиру на тот самый матрас, на котором мы не сдерживали себя в попытках движениями выразить свои чувства. Я хочу снова туда к нему, пока не врубили свет, и все не покатилось к дьяволу. Я плачу, потому что не могу вернуть время и еще хотя бы капельку побыть рядом с ним.
- Кристина сообщила, - продолжает рушить мои надежды отец, - что Вадим пытался тебя предупредить об опасности. Позапрошлой ночью его избили. Сопоставив факты, легко догадаться, кто именно, - папа безжалостен. - Ты меня очень разочаровала, Лика. Все, что угодно, но… секта? Теперь будешь жить дома, на глазах. Ты не оправдала ни ожиданий, ни доверия. И мне страшно представить, что было бы, не спохватись Кристина вовремя. Твоя судьба - быть домохозяйкой. Зря тебе позволили уехать, это моя ошибка.
Глава 45
Костя
Брат не может смотреть на мой беззубый рот, поэтому сразу после наложения швов мне делают слепок челюсти. Зачем-то понадобился новый - можно подумать, с прошлого раза что-то у меня во рту изменилось.
Я лежу в полудреме на больничной койке, пытаясь проанализировать последние месяцы. События, как привидения, летают вокруг, а я только и могу, что пропускать их сквозь пальцы, не столько ловя, сколько разгоняя. Я не признался, что со мной случилось на самом деле, и это очень плохо. Обычно я обо всем рассказываю Антону, у меня не может быть от него секретов, потому что он единственный, кому я доверяю на сто процентов. Если бы не он, я бы не смог оправиться после «Данте». Когда все это случилось, матери уже не было, а отец моментально смылся из страны, в последний раз его видели пару лет назад где-то в Индонезии. Понятия не имею, жив ли он. Человек просто пропал, даже для родных детей. Дядю посадили пожизненно, ко мне приставили нескольких психиатров. Антоха остался за главного, а он в то время был едва ли намного старше меня сейчас. Чтобы не сойти с ума, он вернулся в Россию, где под чутким руководством деда организовал новый бизнес.
Материалы по «Данте» специально умалчивались, изымались из сети, родственникам запрещали давать интервью. Секта была настолько безумной и удачно спланированной, что было принято решение - уничтожить детали, чтобы никто другой не пошел по стопам.
С моей левой руки сняли напульсник, когда меня мыли, и без него я чувствую себя голым. Он лежит на тумбочке рядом, но у меня нет сил дотянуться и надеть его обратно. Слабость в теле, накачали наркотиками.
Вот досчитаю до сорока и надену его. Один, два, три…
