— Если у нас будет время, например, попозже, не мог бы ты открыть дверь, чтобы я мог увидеть омелу? — спросил Болдуин.
Не глядя на кузину, Фин знал, что на ее лице было точно такое же недоверчивое выражение.
— Нет, — спокойно ответил Фин.
Болдуин поднял обе руки в умиротворяющем жесте.
— Просто мысль!
— Тупица, — огрызнулся Фин, но тут же почувствовал себя виноватым, когда понял, насколько обидел Болдуина. Из всех потомков Болдуин был единственным, кто на самом деле не раздражал его. Это был какой-то странный результат того, кем он был — все любили Бальдра в мифах — но знание того, что в этой смеси, вероятно, было что-то странное от Бога, не делало его менее реальным.
— Я собираюсь заказать пиццу, — выпалил Болдуин. — Именно об этом я и пришел спросить. Вы хотите что-нибудь особенное?
— Как хочешь, — сказал Фин как можно вежливее. Он чувствовал себя неловко из-за того, что Лори наблюдала за ним, но Болдуин не был виноват в том, что он был странным. Не больше, чем Лори виновата в том, что она открывала двери или Фин виноват в том, что он превращался в волка. Фин взглянул на Болдуина. — Извини.
Болдуин ухмыльнулся.
— Все нормально. — А потом он ушел, задавая вопросы о пепперони и оливках.
Как только он ушел, Фин и Лори остались одни на крыльце. Теперь, когда Лори знала все его секреты, ему было тяжело находиться рядом со всеми этими людьми и стараться быть самим собой, не расстраивая никого из них. Он приготовился к тому, что она накричит на него из-за Райдеров.
Но вместо того, чтобы наброситься на него из-за того, что только что сказал Болдуин, Лори продолжила свою тираду, которую начала, выйдя на улицу:
— Я не хочу умирать, и никто из нас тоже, но если мы не остановим Рагнарек, то все умрем. Так что, если мы собираемся остановить это, то все должны делать то, что можем. Я — часть этого, и тебе нужно с этим смириться.
— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Торсен тоже, — пробормотал Фин.
— Мэтт приходит в себя. Может быть, ты попробуешь сделать то же самое, — предложила она.
Фин хмыкнул.
— Может быть, ты останешься там, где безопасно. Я — потомок, который должен сражаться, а не ты.
Она встала и посмотрела на него сверху вниз.
— Прекрасно! Ты сопротивляешься, но даже не пытайся делать вид, что я тебе не помогаю. Я открыла ту дверь, что дала нам щит, который ты отдал Райдерам.
Фин посмотрел прямо на нее. Она слышала, что сказал Болдуин; на мгновение ему показалось, что она пропустила это мимо ушей. Он покачал головой.
— Твое умение открывать двери — это бегство. Как ты собираешься защищать себя от монстров, которые продолжают приходить?
Она сморгнула слезы, которые появились на глазах.
— Мы же команда. Мы спасаем друг друга и сражаемся вместе. Это то, что делают команды. Вот как мы остановим Рагнарек. Ты же волк. Думай об этом как о стае.
Думать о стаях было проблемой. Большую часть своей жизни самым важным человеком в его жизни была Лори; он всегда считал, что они будут стаей из двух человек, как только она перевоплотится или что он спрячет своего волка, чтобы защитить ее, если она не станет волком. Может, у него и не было родителей, но была сестра. Если он хочет быть хорошим товарищем по стае, хорошим братом, он должен оберегать ее, так что если она не позволит ему защитить себя, может быть, лучше всего вернуться домой, оставив спасение мира Торсену.
— Ну, может быть, я не хочу быть частью этой стаи! Может, нам обоим стоит вернуться домой, где безопасно.
— Ты такой идиот! Здесь больше нет безопасности. Миру приходит конец. — Она вошла внутрь, хлопнув дверью и оставив его снаружи. Он остался один, и он сказал себе, что это то, чего он хочет, что он не хочет быть частью какой-либо команды. Но как только за ней закрылась дверь он понял, что это совсем не то, чего он действительно хотел. Он просто не хотел, чтобы Лори пострадала… или узнала, что он сделал, и возненавидела его.
Фин провел рукой по лицу. Он был изранен, весь в синяках, устал и, если быть до конца честным, напуган. Одно дело иметь дело с Райдерами, но совсем другое — думать, что если он потерпит неудачу, если кто-то из них потерпит неудачу, то наступит конец света. Это было намного хуже, чем получить небольшую оплеуху. Сначала он думал, что Череп и Хэтти сошли с ума, говоря о конце света, но теперь, когда он был в середине борьбы против них, чтобы остановить конец света, он чувствовал себя таким… большим. Что, если Мэтт попросит его уйти? А что, если он этого не сделал, но они потерпят неудачу? Что, если Змей убьет Мэтта? Что, если они пойдут против троллей или Мары, или, кто знает, чего еще, и Лори пострадает? Что, если Болдуин умрет, как в мифах? Что, если он или Лори каким-то образом станут злыми или что-то еще, потому что они были потомками Локи? Откуда ты вообще знаешь, что становишься злым? Он закрыл глаза и постарался не думать ни о каких вопросах, на которые не мог ответить, особенно о последнем. Он не знал, сколько просидел так, прежде чем дверь открылась. Он ожидал, что это Лори или Болдуин, но, повернув голову, увидел Мэтта.
— Неужели ты думал, что я не узнаю, что ты украл щит? — спросил Мэтт. — Ты мог бы мне сказать. Тогда ты мог бы пойти со мной в лагерь.
— Я был в лагере. Я спас твою задницу, Торсен. Снова. Я не уверен, что ты имеешь в виду, но…
— Не надо, — прервал его Мэтт. — Теперь я понимаю. Ты сам предложил вернуть щит. Тогда ты не захотел идти в лагерь. Ты не хотел, чтобы я знал, что ты связан с Райдерами.
— Волки платят взносы, — сказал Фин. — Это были мои и Лори. Я не знал, что щит имеет значение, просто мне нужно было его получить.
— А насчет того, чтобы доставить меня? — спросил Мэтт.
Фин замер. Он знал, что это была плохая идея, идти за щитом, но он не думал, что Череп действительно скажет Мэтту. Что? Он что, перестал драться? Фин издал низкий горловой рык.
— Но я этого не делал! Я сражался на твоей стороне против Райдеров. Я везде был с тобой и сражался с монстрами на твоей стороне. Я мог бы согласиться доставить тебя, но не сделал этого.
Они столкнулись лицом к лицу. Сердце Фина колотилось так, словно они дрались, хотя все, что они делали, это смотрели друг на друга.
аконец, Мэтт расправил плечи и кивнул.
— Хорошо. Я тебе верю. Но больше никаких секретов. Теперь мы должны быть командой, доверять друг другу, прикрывать друг друга, чтобы никто не пострадал.
Фин хотел сказать что-нибудь умное, притвориться, что он не ошибся, но не мог, он чувствовал бы себя ужасно, если бы кто-то пострадал из-за него, и он действительно хотел спасти мир. Он слегка пожал плечами, но промолчал.
— В Рагнарек Локи был врагом Тора, — сказал Мэтт. — Но в других историях, они были друзьями. Они путешествовали вместе. Они сражались бок о бок. Мы должны быть такой версией. Друзьями.
