– Как, еще одна мини-вселенная? – изумилась Чэн Синь.
– Да, Вселенная № 589 была создана во время четырехмерной стадии Вселенной. Четырехмерный разум, обитавший в нем, тоже слуга Хозяина, стоял на пороге смерти. Перед концом он передал идеабстракции в мозг Елены и попросил ее продолжить его миссию.
Идеабстракции четырехмерного разума были намного слабее, чем у Хозяина, однако, как и я, Елена в тот первый раз не смогла справиться с ними и впала в кому. Очнувшись, она была способна только бессвязно лепетать. Византийские солдаты обнаружили ее в этом состоянии и убили, пригвоздив мечом к стене. Но поскольку она, как и я, уже приняла идеабстракции, она вскоре возродилась, чтобы стать Искателем. Получив нетленное тело и кольцо, Елена покинула Землю и, следуя указаниям Хозяина, принялась искать Скрывня по всему космосу. А потом она встретила меня. В течение многих эпох мы работали и боролись вместе. И стояли на страже галактического человечества.
– Что сталось с ней потом? – спросила Чэн Синь.
Лицо Тяньмина омрачилось.
– Она умерла лет девять назад. Когда мы наконец нашли Скрывня, он ошеломил нас своей мощью. Мы были едва живы, когда поняли, что один из нас должен остаться там и подать сигнал Хозяину, чтобы он начал распад вакуума. Перед тем как активировать свое кольцо, Елена отправила меня в мини-вселенную, а сама погибла вместе со Скрывнем.
Чэн Синь и Гуань Ифань потрясенно молчали.
На лице Тяньмина появилось отстраненное выражение – он мысленно вернулся к моменту последней битвы. Он парил в центре небесного цветка, сотрясаемого энергетическими цунами Скрывня. Тело уже плохо слушалось его, но он упорно продвигался вперед. Конечно, Тяньмин мог бы спастись, забравшись в мини-вселенную, но он понимал, что, если не уничтожить Скрывня и на этот раз, большая Вселенная станет полностью двумерной прежде, чем представится следующий шанс.
И тогда Елена втолкнула его в дверь Вселенной № 589 и приказала немедленно отстыковаться. Ее уровень авторизации был выше, чем у него, и Тяньмин не смог отменить ее приказ. Когда дверь закрылась, Елена послала ему идеабстракцию:
«Позволь мне остаться, Юнь. Ты же знаешь, я всегда хотела стать святой.
Я не жертвую собой ради тебя. Я всего лишь ищу способ самореализации. Как только запустится распад вакуума, мироздание вернется к своему истоку. Ты проживешь всего на несколько десятилетий дольше меня. Не бог весть что.
Но у тебя все еще есть человек, которого ты любишь. У меня же нет никого. Если ты будешь держаться перед фронтом истинного вакуума, доберешься до края Вселенной и создашь клона своей жены, то вам еще предстоит несколько десятков лет счастливой жизни.
Цени свою жизнь и время. Времени достаточно для любви».
Тяньмин хотел послать ей тысячи идеабстракций, но Елена уже заблокировала канал.
– И поэтому ты назвал это место Провансом? В ее честь? – спросил Гуань Ифань.
Тяньмин вынырнул из этих давнишних переживаний и кивнул.
– Она называла так свою Вселенную № 589. Я лишь позаимствовал название.
– Так вот почему ты больше не вернулся во Вселенную № 647! – Ифань наконец сложил головоломку, не дававшую ему покоя. – Ты путешествовал по космосу, сидя во Вселенной № 589.
Сердце Чэн Синь екнуло. Если бы Тяньмин был способен вернуться в свою мини-вселенную и встретиться там с ней, то, возможно, дальнейшие события развернулись бы по-другому. Ей не хотелось додумывать эту мысль до конца, поэтому она обратилась к АА:
– А что случилось с тобой? Я думала, ты умерла на Голубой планете.
– Позволь, я отвечу, – вмешался Тяньмин, – поскольку это дело моих рук. Инверсия размерности – процесс, который занимает некоторое время. Один и девяносто одна сотая великочаса Скрывня составляют для нас около шестидесяти земных лет. То место, где мы находимся сейчас, будет областью Вселенной, до которой инверсия размерности доберется в последнюю очередь. Елена пожелала, чтобы я провел остаток своих дней в мире и покое рядом с любящей женой, поэтому я использовал вещество Вселенной № 589, чтобы построить этот мир, Прованс. Ну как, неплохо получилось?
– Он прекрасен! – в один голос воскликнули Чэн Синь и Гуань Ифань.
– Я стар, – сказал Тяньмин. Это прозвучало довольно нелепо, потому что со своим вечно юным восемнадцатилетним лицом он выглядел моложе, чем пара, сидящая напротив. – Не смейтесь. Вы провели в мини-вселенной всего лишь около года, а я мотался по космосу больше десяти миллиардов лет. Я по-настоящему устал. Жажду пожить той жизнью, которую в давние времена вел Ло Цзи, уединившийся на лоне природы.
И поэтому, прежде чем покинуть мини-вселенную Елены, я ухитрился установить связь со Вселенной № 647 и попросил Томоко передать мне информацию о клетках АА, чтобы я смог клонировать ее.
Чэн Синь взглянула на АА.
– Но если ты клон той АА, которую знала я, у тебя не может быть ее воспоминаний. А мы с тобой только что болтали о наших добрых старых временах на Земле. Как это возможно?
– Кольцо Тяньмина сканировало мой мозг, то есть мозг АА, которую ты знала, – объяснила та. – Вся ее память жила в кольце. Имплантировать ее в мой мозг было парой пустяков. Так что я во всех отношениях та самая АА, которую ты знала.
– Однако, – добавил Тяньмин, – кольцо сканировало ее в тот момент, когда я встретил АА в первый раз на Голубой, так что воспоминаний о сорока годах совместной жизни в том мире у нее не сохранилось. Мне пришлось здорово потрудиться, чтобы она снова полюбила меня.
Тяньмин и АА улыбались, держась за руки.
Глядя на счастливую пару, Чэн Синь ощутила укол ревности. «Он мой! Это мне следовало бы сидеть рядом с ним…»
Она почти что рассердилась, но тут же опомнилась. «Да что это со мной? Я ведь тоже замужем за человеком, которого люблю». Чэн Синь вздохнула. Ей ли жаловаться! Она ведь прожила необыкновенную жизнь.
Она решила сменить тему.
– Это ты послал ту передачу по супермембране, которую мы приняли?
– Да, я.
– Ты попросил вернуть вещество в большую Вселенную. Это действительно необходимо для Большого сжатия?
Лицо Тяньмина стало серьезным.
– Это правда, что при естественном ходе вещей существование Вселенной должно было закончиться Большим сжатием. Однако вмешательство разума предотвратит коллапс. Без инверсии размерности мироздание, погруженное в состояние темного леса, продолжило бы спускаться в более низкие измерения, пока все вещество и энергия не превратились бы в бесконечную ось времени. Не осталось бы ничего, кроме времени. Наш родной Млечный Путь и его местное сверхскопление уже фактически превратились в плоскость. Две трети Вселенной потеряли третье измерение. В этом гипотетическом полностью плоском мире проекция Хозяина утратила бы разумность, что положило бы конец всем надеждам, ибо тогда Хозяин больше не смог бы инициировать инверсию размерности. Мы должны были начать процесс немедленно, а это потребовало возвращения всей массы в большую Вселенную, иначе ее никогда не удастся восстановить.
