Я осторожно заглянула в проход, но он изгибался коленом, и ничего, кроме брусчатки и серых стен, видно не было. Пахло чем-то затхлым. И вдруг я почувствовала совсем другой запах. Да, ту самую вонь отхожих мест. А еще — запах дыма. И конского навоза. И тот особый холодный и сырой запах близкого снега, который ни с чем не спутаешь. Словно так пахнут низкие черные тучи, готовые вот- вот просыпаться белыми хлопьями.
Меня словно затягивало в какую-то черную воронку. Вокруг было темно — так темно, что даже стены домов не столько виднелись, сколько угадывались. Под ногами — густая черная грязь, в которой, при особом невезении, можно утонуть. И опасность — смертельная опасность где-то рядом…
Я вздрогнула и вернулась в серенький, только еще спускающийся вечер Стэмфорда: Тони доставал из кармана басовито жужжащий телефон с выключенным звуком. Я заметила, с каким недоумением он посмотрел на дисплей, и как это недоумение сменилось досадой. По коротким обрывочным репликам понять суть разговора было невозможно, да я и не прислушивалась.
Закончив, Тони тихо сказал пару не самых приличных слов.
— Света, — сказал он, нахмурясь. — Боюсь, я не смогу тебя отвезти. Мне надо прямо сейчас поехать в Линкольн. Автобус до Скайворта еще не скоро, сейчас вызову тебе такси.
— Что-то случилось?
Он стоял, покачиваясь с пяток на носки, и смотрел себе под ноги. Потом поднял голову и сказал:
— Хелен задержала полиция. Не знаю, за что. Ей разрешили звонок, она позвонила мне.
— Почему именно тебе? — удивилась я. — Не родителям, не адвокату?
— Не знаю, Света. Я сам ничего не понимаю. Мы с ней больше трех лет не виделись. Но она просила приехать.
— И ты не мог отказаться?
— А ты бы отказалась?
Я только плечами пожала. В конце концов, Федька не отказался сделать мне липовую справку с работы и выдать себя за моего гражданского супруга, чтобы я могла получить британскую визу. Если бы ему понадобилась помощь, я бы тоже постаралась что-то для него сделать.
— Понимаешь… — он по-прежнему не смотрел на меня. — Мы с ней расстались не только потому, что она пыталась учить меня жизни. Она… начала пить. А когда напивалась, совершенно переставала соображать и попадала во всякие неприятные истории. Наверно, и сейчас то же самое случилось. Я терпел, вытаскивал ее, а потом решил, что с меня хватит.
— И теперь ты чувствуешь себя виноватым и обязанным?
Пожалуй, мне не стоило всего этого говорить, но… Остапа, как говорится, понесло. Видимо, меня слишком уж изгрызло свое собственное, мифическое и иррациональное, чувство вины, если я начала проецировать его и на других.
— С чего мне чувствовать себя виноватым? — поморщился Тони. — Если человек не хочет принимать помощь, его не заставишь.
— Ага, зато когда ее забрали в полицию, твоя помощь понадобилась.
— Света… — Тони смотрел на меня удивленно, и я осеклась.
— Извини, я что-то не то… В общем, извини.
— Ладно, неважно. Не знаю, когда вернусь. Постараюсь побыстрее. Я вызову такси к пабу, где мы были, довезет тебя прямо до Скайхилла.
— Если вам нужно в Скайхилл, мадам, я могу подвезти. Привет, Тони!
Обернувшись, я увидела безумно рыжего мужчину лет пятидесяти, вполне пиратского вида — с лохматой бородой и маленькой серьгой-колечком в левом ухе. Он приветливо улыбался, и от уголков его глаз разбегались лучики морщинок, которые делали его не старше, а почему-то наоборот моложе.
— Привет, док! Света, это доктор Билл Фитцпатрик, домашний врач Питера. А это мисс Светлана…
— Просто Светлана, — усмехнулась я. — Все равно мою фамилию повторить никто не сможет. Я подруга Люси. Леди Скайворт.
— Очень приятно, мисс Светлана, — кивнул доктор. — Я еду к графине Агнес, заодно завезу вас.
— Спасибо, Билли. А что с графиней? — спросил Тони.
— Упала с садовой лестницы. To ли растянула ногу, то ли вывихнула. Посмотрю. Если что-то серьезное, отвезу в город.
Поцеловав меня на прощанье, Тони отправился туда, где оставил машину, а доктор Фитцпатрик подвел меня к видавшему виды серому внедорожнику.
Всю дорогу мы оживленно болтали. Почему-то я сразу почувствовала к нему расположение и чувствовала себя так свободно, как будто мы были знакомы тысячу лет.
Остановившись у ворот, доктор поинтересовался, вернулись ли уже Питер и Люси и все ли хорошо себя чувствуют в Скайхилле. Я с энтузиазмом донесла на Джонсона, который постоянно держался за поясницу и страшно при этом морщился.
— Это скверно, — нахмурился Фитцпатрик. — У него была серьезная травма позвоночника в молодости. Я говорил, что надо каждый год проходить осмотр, но ему все некогда. Это может для него плохо кончиться. Послезавтра буду в замке на приеме и постараюсь убедить его приехать ко мне в клинику. Хорошо, что вы мне об этом сказали.
Если бы я только могла предположить, какие далеко идущие последствия будут у этой моей ябеды, скорее откусила бы себе язык.
Как сказал мой брат… то есть брат Маргарет, конечно. В общем, как сказал Роджер Даннер, было бы лучше, если б женщины рождались немыми.
Хотя… Если б я промолчала, как знать, что было бы с Джонсоном!
[1] «Curiouser and curioiiser!» (англ.) — цитата из книги Л. Кэрролла ««Приключения Алисы в Стране чудес»
24. Шар тревоги
В холле Джонсон озабоченно изучал облицовку камина. Услышав звук открываемой двери, он оторвался от своего занятия, кивнул мне и снова начал рассматривать изразцы.
— Что ты хотел мне сказать? — спросила я, подойдя ближе.
— Это неважно, Эс, — ответил он. Вид у него был совершенно измученный, погасший.
— Ты плохо себя чувствуешь?
— С чего ты взяла? — буркнул он, отвернувшись.
— Ну я же вижу.
— Эс, я не маленький мальчик. У тебя есть за кем следить.
Я осталась тупо моргать, глядя, как он спускается по лестнице в подвал.
Поздравляю, Шарик, ты балбес. А точнее, овца тупая, одна штука. Вот только этого мне еще и не хватало для полного счастья.
Я заглянула в библиотеку, в гостиную, прошла по первому этажу — никого. Даже корги куда-то попрятались. Наверняка у Люськи под боком. Утешают. Выпив чаю в жральне, я поднялась к себе и просидела там до самого обеда, таращась в экран ноутбука.
На Фейсбуке в друзьях у Тони обнаружились Тереза Ли и Хелен д’Ортан. Терри была довольно красивой, на фотографиях она фигурировала в обществе мужчины азиатской внешности, такого же мальчика лет десяти, грудного младенца и огромной лохматой собаки. Хелен выглядела самой обыкновенной, ничем не примечательной. Впрочем, страница ее была заброшена уже года два. Что я хотела там найти, спрашивается? Лайки Тони под ее фоточками?
