* * *
Гемнон вернулся только через три дня, уже под вечер, но видеть супругу желания не выразил. Он вообще едва заметил принцессу, когда Ренна навстречу вышла: кивнул, буркнул что-то неразборчивое и быстро прошёл мимо. Девушка своё общество ему и не навязывала. Как не уговаривала себя, какие бы разумные доводы ни приводила, стыд всё равно изводил. Из-за Брэны грыз потихонечку, почти уже и не чувствительно, так, покусывал. А вот по поводу Крылатого досаждал вовсю.
Ей высочество была уверена: Арэн ничего не знает, даже догадок никаких у него нет, всю историю с отравлением дракон принял за чистую воду. И от этой невесть откуда взявшейся уверенности становилось только гаже. А ещё Ренна пребывала в твёрдой убеждённости: она никогда, ни при каких обстоятельствах супругу правды не откроет. Не потому, что наказания боится — хотя страшно, конечно. Но его призрение страшнее. Вряд ли гемнон поймёт необходимость интриг. Он же прямой, как древко от копья. Похоже, все Крылатые такие. Ну, или почти все.
Так или иначе, а неспокойная совесть спать мешала — правы люди. Ренна вроде бы и не бодрствовала, но и по-настоящему заснуть не получалось: так, плавала между сном и явью. Что-то мерещилось, что-то виделось, но в то же время и она понимала прекрасно: лежит на кровати, в собственной заново отремонтированной спальне и душно ей — дышать почти нечем. Наверное, скоро гроза будет, скорее всего, последняя в этом году. За перевалами уже наверняка по ночам землю подмораживает.
Горящая сеть выплыла из серого мрака, мучительно медленно начала опускаться над драконицей, облепляя распахнутые крылья, вгрызаясь в антрацитовую чешую, оставляя оплавившиеся валиком края, погружаясь всё глубже…
Ренна резко села, растёрла лицо, помотала головой, тихо радуясь, что толком заснуть не успела: ей сейчас только чужого, до оскомины надоевшего кошмара не хватало! Скрутила волосы в жгут, отбросила за спину, прислушиваясь. Дом спокойно спал, потрескивал фитиль свечи, в стенах тихонько шебуршились мыши, а, может, сверчки. Где-то далеко ворочался гром — и в самом деле гроза шла.
Принцесса спустила ноги с кровати, потянулась за стаканом с водой. И почему-то — сама не поняла почему — поставила его на место, хотя в горле пересохло. Встала, на цыпочках подкралась к двери, выглянула. Так же тихо закрыла её за собой, очень стараясь не шуметь, прошла по коридору, по галерее над холлом, вошла в другое крыло. Здесь по-прежнему пахло можжевеловым дымом, но уже едва заметно — только намёк на запах. И было тихо.
У двери спальни гемнона Ренна постояла, раскачиваясь с носка на пятку, два раза руку поднимала и опускала, так и не решившись ручки коснуться. Но всё же толкнула створку.
Комнату Арэна тоже освещала всего одна свечка, но на этом вся схожесть и заканчивалась: голые стены, голый пол, кровать, больше смахивающая на широкий топчан, кресло, на котором грудой навалена одежда, простой стол — и всё. Ну да, ещё сам гемнон.
Он не метался и не стонал, вообще лежал, будто мёртвый, вытянув руки поверх одеяла. Только брови нахмурены так, что в одну линию сошлись, да пальцы в кулаки сжаты. Ренна перепугалась — подумала, что и впрямь умер. Но потом заметила судорожно, рывками поднимающуюся грудь. Арэн всего лишь спал. И наверняка видел всё тот же кошмар, который принцесса вовремя стряхнуть успела.
О чём её высочество в этот момент подумала, она бы и сама ответить не сумела. Ни о чём, наверное. Просто шагнула вперёд, опёрлась коленом о край постели, замерла вспуганным зверьком, но дракон даже не пошевелился. Ренна перевела дух, сглотнула сухим горлом, морщась, потянула край покрывала, забралась под тонкую простыню, натянув её до самого носа.
Скорее всего, недолго бы она так пролежала и, в конце концов, удрала б обратно, к себе. Вот только Арэн то ли застонал, то ли зарычал. По громадным ручищам прошла судорога, кожа на костяшках натянулась, посерела.
Ренна перевернулась набок, провела по нахмуренному лбу кончиками пальцев, разглаживая морщины, подула на короткие жёсткие ресницы, как это её собственная нянька делала.
— Тш-ш, — прошептала, наклонившись к самому уху. — Это только сон, он сейчас пройдёт…
— Ренна… — пробормотал гемнон, приоткрыв осоловелые со сна глаза.
Сейчас ничего каменного в них не было. Впрочем, особых чувств тоже — одна дурная вялость.
— Я тут, — тихонько отозвалась принцесса, — ты спи.
— Ренна, — повторил дракон.
И не столько прижал к боку, сколько водрузил девушку на себя — голова и грудь на нём, а ноги на кровати — да ещё сверху ручищей придавил. Принцесса снова замерла, боясь не то, что вздохнуть — даже и моргнуть. Но Арэн, кажется, так до конца и не проснулся, лишь задышал ровнее. Её высочество тихонько выдохнула, вытянула прижатую руку, устраиваясь. Лежать так оказалось непривычно, но удобно, как на хорошо подогнанной кушетке: уютно, хоть и жарковато. А ещё глухие гулкие удары драконова сердца завораживали, убаюкивали, усыпляли.
— Ренна? — спросил гемнон совершенно чётко.
Принцесса подняла голову, наткнувшись на ничего не выражающий, чёрный, абсолютно не сонный взгляд, и кивнула. Всё равно ничего осознанного, а тем более умного, она сейчас сказать бы не смогла.
— Что ты тут делаешь?
— Боюсь, — честно призналась её высочество.
— Чего? — помолчав, осведомился гемнон.
— Грозы, — нашлась девушка, невинно хлопая ресницами. — Я с детства грозы боюсь.
Арэн, медленно ворочая шеей, посмотрел в окно, потом опять уставился на Ренну.
— Хорошо, — выдохнула принцесса. — Ладно. Давай примем как данность: в кровать я к тебе уже забралась. Выкинуть меня отсюда ты, конечно, можешь, но только за шкирку. Вряд ли так стоит поступать со Старшей Матерью. И ты этого делать, конечно, не станешь, верно? — дракон заворожено кивнул. — Ну вот. Поэтому нам остаётся только получать удовольствие. — Крылатый дёрнулся, словно собираясь выскочить из постели. — Я имею в виду спать. Честно, спать очень хочется, поздно уже. Но спать я буду только здесь и вместе с тобой. Потому что боюсь грозы. На этом всё. Спокойной ночи.
Её высочество закрыла глаза, повозилась, пристроила ладонь под щёку. Гемнон не шевелился. Теперь уж он, кажется, дышать боялся, но руку не убирал. Принцесса тихонько, так, чтобы Арэн ни в коем случае не заметил, усмехнулась, вслушиваясь в стук драконьего сердца — частый-частый, почти панический. Но потом и он стал успокаиваться, удары становились всё реже, глубже, выбивая размеренный, монотонный ритм.
ГЛАВА 15
Не успев толком стряхнуть сонную одурь, Ренна подумала… Да нет, вовсе это и не мысль была, а горячая надежда, что собственное ночное безумство примерещилось. Но реальность, впрочем, как и всегда, оказалась жестокой. Неудобная кровать никуда не делась, грязное окно с захватанными стёклами тоже. Только теперь за ним не тьма плавала, не сразу и поймёшь, ещё утро или уже вечер наступил. Вот только гемнон отсутствовал. От этого стало немного, но легче. Правда, ещё и обида зашевелилась мелким, но назойливым червячком: опять сбежал! Не такая уж она, принцесса, и страшная, чтобы от неё постоянно удирать…
