Незадолго до начала ритуала.
Стадион старшей школы (академии) Карасу Тенгу.
Лазарь Феодораксис, Фабио Клавель и Марила Войде.
— Хей, подруга! Чё скучаешь? — Клавель с размаху шлёпнулся на лавку рядом с Войде.
— Отвянь, — вяло попросила полька, отворачиваясь.
— Ты посмотри, какой день замечательный! Птички поют, солнышко светит! А ты куксишься, — мексиканец и пяти секунд просидеть на месте не смог: вскочил и закружился вокруг своей оси, размахивая руками. То, что настроение у парня сильно зашкаливает за отметку “отлично” даже слепой заметил бы.
— Задрал, — всё так же однотонно призналась девушка, но потом недоуменно моргнула раз, другой. — Птички? Солнышко? В холде?
— Ну не тут, так снаружи, — смутить наследника наркобарона можно было даже не пытаться. — Мы же только вчера оттуда, неужели соскучиться успела?
— По тебе — нет, — уже более твердо отрезала Войде. От её собеседника пёрла такая эмоциональная энергия, что спокойно продолжать пребывать в состоянии мрачной апатии девушка больше не смогла бы в любом случае.
— Твои родичи в этот раз не приедут, расслабься, — опять плюхнувшись на место по соседству, сообщил Клавель. На удивление, он эту новость не проорал, а передал негромко, вполголоса. — Куроку Кабуки всегда держит своё однажды данное слово.
Полька вздрогнула, но буквально в следующее мгновение взяла себя в руки.
— Тебя никто не просил лезть не в свои дела, — с намёком продемонстрировав соседу сжатый кулак, злобно сообщила участница военно-тактического клуба. — Я — так точно не просила!
— Ну ладно, ударь меня, если тебе легче станет, — внезапно посерьезнев, со вздохом предложил Фабио. — Ударь, я не буду уворачиваться.
Ученица старшей школы для магов и демонов, а по совместительству обученный и подготовленный полевой командир и мастер-артефактор с прищуром осмотрела подставившуюся жертву. Отвела руку для замаха…
— Кур-рва! — вместо удара молодому мафиозо достался смачный плевок под ноги. — Скажи, что тебе от меня надо, а?
— Может, я пришёл поддержать тебя в трудной жизненной ситуации… — мексиканец осекся, глядя на вновь сжатый девичий кулак. — Да что тебе в этом объяснении не нравится-то? Я же честно всё сказал!
— Н-да? — полька смерила собеседника задумчивым взглядом, но пальцы разжала. — То есть ты не будешь мне сейчас скулить над ухом, как ты хорош в постели и очень желаешь мне это доказать?
— А ты согласна? — тут же изобразил охотничью стойку парень… и всё-таки схлопотал несильный тычок в область печени. — Эй! Больно же!
— Матка боска, и почему я тебя до сих пор терплю? — скорее у самой себя спросила девушка.
— Потому что я брутальный неотразимый мачо! — сынок наркобарона не был бы собой, если бы промолчал. — А ещё потому что я твой друг.
— Друг?! — от такой наглости Войде едва не подавилась воздухом.
— Конечно, друг, — без тени сомнения, но опять на удивление серьёзно подтвердил парень, и опять не удержался: — Хотя, если ты рассчитываешь на более близкие отношения — ты только намекни. Если понимаешь, о чём я…
— Хорош друже, — фыркнула Марила, но её губы дрогнули, на секунду сложившись в бледное подобие улыбки. — Сам себя назначил или тебя Лазарь надоумил с подкатом?
— Я же не слепой идиот, — чуть скривившись, отозвался Клавель и, неожиданно ударился в самокритику. — Может, друг из меня и не самый клёвый, но тебе хотя бы такой нужен.
— Я и сама способна решить, с кем мне дружить, а с кем — нет, — холодно глянув на парня, ледяным тоном сообщила полька.
— Да если бы, — Фабио опять вздохнул. — Ладно Нгобе, она со своими духами и проклятиями шаманутая на всю голову… да и Куроцуки от неё не больно-то отстаёт. Но ты же даже с нашей Мирочкой-блондиночкой расплеваться умудрилась! До сих пор не могу понять, как тебе это удалось.
— Не твоё дело, — опять отвернулась старшеклассница. Показалось, или её голос предательски дрогнул?
— Не моё, — подтвердил одноклассник. — Наше, общее. Ты хоть знаешь, кто такая Мирен?
— Суккуба, — бестактно сдала одноклубницу Марила.
— Суккуба, — согласился Клавель, для которого подобный ответ откровением на удивление не стал. — А ещё она дочь Роксаны Родики, про которую ты, разумеется, ничего не знаешь.
— А ты, стало быть, знаешь, — довольно безразлично констатировала кузнец-артефактор. Разговор начал её тяготить, но уходить полька почему-то не спешила.
— Сегодня узнал, — то ли похвастался, то ли признался Фабио. — Представили как главу внешней разведки нашего будущего анклава.
— Что?! — Войде аж подскочила.
— То, то, — подтвердил старшеклассник. — Как я понял, другие личные ученики Кабуки её уже давно знают, а вот остальным он только сегодня её представил. Кстати, Ми — копия матери, разве что цвет волос другой… и не такая объёмная. Пока.
Чтобы не было недопонимания, парень доходчиво показал, объём в каких местах он имеет в виду. Вот только Войде пошлый намёк проигнорировала полностью.
— М-матка боска, — девушка слегка побелела. — Значит… сегодня, да?
— Думаю, что вот прямо сейчас, — заставил ещё больше побледнеть собеседницу Фабио, кивком указывая на приближающуюся к стадиону толпу взрослых. — И зачем так переживать? Уж кто-кто, а ты-то знала, что ритуал случится скоро. Это до меня что-то начало доходить, когда папаня наших ухорезов сюда пригнал, типа нас тренировать. Ага, как будто им больше делать нефиг…
Клавель что-то там ещё вещал, но Марила его больше не слышала. Сцепив руки перед собой, она истово взмолилась… пожалуй, спроси её кто — она бы сама не смогла сказать о чём. То ли о том, чтоб сделанные ей турели-артефакты не подвели, то ли об успехе ритуала-эксперимента, то ли… о том, чтобы не сбылись чаяния её родни. Последнее, что Войде желала — успеха родственникам, особенно отцу. Чтоб они там все под землю провалились…
— …Что, нервничаете? — Феодораксис подошёл незаметно для ушедшей в себя польки.
— Есть немного, — признался мексиканец другу. — А ты?
— Даже когда следишь за событиями подобного масштаба со стороны — уже волнуешься, а мы будем в самом центре, — слегка витиевато согласился Лазарь. — Даже поверить не могу, что ещё чуть-чуть — и о нас узнает весь мир. Представляешь, про нас потом ещё напишут в учебниках и научных трудах! Про тебя, про меня… про Войде тоже наверняка пару строк тиснут.
Старшеклассница только молча передернула плечами: последнее, что ей сейчас хотелось — трепать языком. Зато хотелось забиться куда-нибудь в угол и не отсвечивать… но тут поднял голову знаменитый на весь мир польский гонор, и Марила, неожиданно для себя, расправила плечи и вперила взгляд в трибуну, на которую сейчас как раз поднимался директор.
